За окном небо было серым, как старый бинт, который слишком долго не меняли. Воздух за стеклом казался густым, почти осязаемым. Арсений знал, что там, за пределами зоны, воздух действительно был ядовитым, но иногда ему казалось, что яд просачивается и сюда, сквозь стены, через камеру, через сам идентификатор. Он отвернулся от окна и направился в ванную.
Вода из крана текла медленно, будто нехотя, её цвет был слегка желтоватым. Он знал, что это не просто вода – в ней содержались химические добавки, которые "очищали" организм. Но иногда ему казалось, что эти добавки делали что-то ещё, что-то, о чём власти предпочитали молчать. Арсений взглянул на своё отражение в зеркале. Его лицо было бледным, под глазами залегли тени. Он выглядел так, как будто его собственные мысли высасывали из него жизнь.
Когда он закончил собираться, дверной замок издал короткий щелчок, сигнализируя, что система разрешила ему покинуть квартиру. Арсений вышел в коридор, где уже ждали другие жители дома. Все молча стояли в очереди к лифту, избегая смотреть друг на друга. Их лица были пустыми, как будто кто-то стёр с них все эмоции. Арсений почувствовал, как его собственные мысли начали растворяться в этой тишине.
Лифт прибыл с тихим звоном, и люди начали заходить внутрь. Арсений занял место в углу, стараясь не касаться никого. Лифт начал движение, и в этот момент экран на стене загорелся. На нём появилось лицо генерала Горского, одного из главных идеологов системы "Чистоты". Его голос был глухим, как эхо в пустом зале:
– Граждане, помните: ваша безопасность зависит от вашей лояльности. Каждый, кто отклоняется от нормы, становится угрозой для общества. Будьте бдительны.
Арсений отвернулся от экрана. Эти слова звучали каждый день, но сегодня они вызвали в нём странное чувство – не страх, а что-то более глубокое, похожее на тревогу. Он вспомнил Михаила, своего друга, который исчез несколько недель назад. Они вместе работали в службе безопасности, но однажды Михаил начал задавать слишком много вопросов. "Арс, ты когда-нибудь задумывался, почему они так боятся нас? Почему мы должны жить в клетке?" Тогда Арсений отмахнулся от этих слов, назвав их опасной ересью. Но теперь Михаил исчез, а его квартира была опечатана без объяснений. Официальная версия гласила, что он был отправлен на "реабилитацию" за пределы зоны. Но Арсений знал правду: никто не возвращается из реабилитации.
Лифт остановился, и люди начали выходить. Арсений последовал за ними, чувствуя, как тяжесть дня давит на его плечи. На улице всё было как обычно: пустые улицы, редкие прохожие, камеры на каждом углу. Но сегодня что-то было не так. Арсений заметил, что одна из камер, установленных на соседнем здании, была повернута в его сторону. Её красный огонёк мигал чаще, чем обычно. Он отвёл взгляд и ускорил шаг.
На перекрёстке он увидел её. Она стояла у входа в метро, прислонившись к стене, и что-то писала в блокноте. Её лицо было сосредоточенным, но в глазах читалась тревога. Это была Элеонора Климова, журналистка, которая последние месяцы пыталась раскрыть правд Арсений знал её только по статьям, но сейчас она выглядела иначе – усталой, но решительной.
Она заметила его и кивнула, как будто знала, что он придёт. Арсений колебался мгновение, а затем подошёл к ней.
– Вы знаете, что происходит? – спросила она, не здороваясь. Её голос был тихим, но в нём чувствовалась сила.
Арсений молчал. Он не знал, кому можно доверять. Но что-то в её глазах заставило его кивнуть.
– Да, – сказал он. – Я знаю.
Элеонора закрыла блокнот и посмотрела на него.
– Тогда нам нужно поговорить. Но не здесь.
Она направилась к выходу из зоны, и Арсений последовал за ней, чувствуя, как его сердце начинает биться чаще. Он знал, что это может быть ловушкой. Но что-то внутри него подсказывало, что это его единственный шанс узнать правду.
Глава 2.
Арсений шёл за Элеонорой, стараясь не отставать, но при этом сохранять дистанцию. Улицы постепенно становились всё более пустынными, а воздух – тяжелее. Камеры наблюдения здесь встречались реже, но их отсутствие не приносило облегчения. Наоборот, оно вызывало чувство тревоги, как будто сама система решила отвернуться от этого места, оставив его на произвол судьбы.
Элеонора остановилась у старого здания, которое когда-то могло быть складом. Его стены были покрыты трещинами, а окна заколочены досками. Она повернулась к Арсению и внимательно посмотрела на него.
– Ты готов? – спросила она. Её голос был спокойным, но