Лакедемонская полития. Ксенофонт

икург, выходя из той мысли, что удовлетворительное платье могут приготовить и рабыни, а для свободных важнее всего дети, прежде всего постановил, чтобы женский пол занимался развитием тела ничуть не менее мужского. Поэтому он учредил для женщин такие же, как и для мужчин состязания в беге и в крепости мышц, именно основываясь на том, что от здоровых и сильных супругов и дети будут сильные и здоровые. (5) Когда же невеста отправлялась к своему супругу, то Ликург, зная обычную на первых порах неумеренность супругов, и в этом случае поступил не так, как другие. Он постановил правило: «стыдно супругу быть замеченным входящим; стыдно быть замеченным и выходящим». А при таких отношениях супруги непременно сохраняют более взаимной страсти, и дети таких родителей будут исполнены гораздо большей силы, чем дети, рождаемые при взаимном пресыщении. (6) Кроме того, он вывел из обычая брать жену когда кому захочется, и установил, чтобы браки совершались в цветущую пору организма, полагая, что и это важно для хорошего рождения; (7) а на тот случай, когда старый муж имеет молодую жену, Ликург, который видел, что люди такого возраста особенно смотрят за своими женами, поступил и здесь не так, как везде: он постановил, чтобы старый муж для этой цели приглашал в свой дом такого мужчину, который ему нравится своими внешними и внутренними достоинствами. (8) Опять же, на тот случай, когда кто не хочет жить со своей, но желает иметь хороших детей, Ликург и здесь постановил, чтобы такой муж имел детей по согласию с мужем чужой жены, от которой бывают здоровые и хорошие дети. (9) В этом роде он сделал много отступлений, потому что, действительно, как женщины охотно управляют двумя домами, так и мужчины охотно принимают к своим детям других братьев, именно тех, которые приписываются к роду и сословию[3], но не имеют прав на имущество. (10) Пусть же теперь всякий смотрит, доставил ли Ликург Спарте людей, отличающихся ростом и силою, когда ввел обычаи, противоположные обычаям других народов.

      Глава вторая

      Воспитание мальчиков до 18-летнего возраста

      (1) Рассказав о рождении, я намерен ясно изложить и воспитание детей обоего пола. Обыкновенно те эллины, которые говорят, что хорошо воспитывают своих детей, делают так. Коль скоро дети начнут понимать, что к ним говорят, тотчас приставляют к ним педагогов – своих служителей и прямо посылают к учителям учиться грамоте, музыке и занятиям в палестре. В то же время ноги их изнеживают башмаками[4], и все тело множеством платья, а что касается пищи, то мерой для них считают их желудок. (2) Ликург, вместо того чтобы каждый отдельно приставлял рабов-педагогов, назначил из среды лиц, избирающихся для высших должностей, одно лицо, называемое педономом, чтобы оно ведало детьми. Этому лицу он предоставил право собирать детей и в случае провинностей строго наказывать, для чего ему даны были биченосцы, которые и наказывали в случае надобности. Вследствие этого у юношей было много стыда и много послушания. (3) Дальше. Вместо того чтобы изнеживать ноги башмаками[5], он установил, чтобы ноги укреплять не обуваясь, имея в виду, что при таком упражнении детям будет легче ходить по ровному месту, безопаснее по покатому и гораздо удобней соскакивать, вскакивать и бежать. (4) Точно так же, во избежание изнеженности, он постановил, чтобы дети целый год привыкали к одному платью, потому что это лучше всего приучает к холоду и к жаре. (5) Относительно пищи он предложил, чтобы мужчина столько имел при себе пищи, чтобы пресыщение никогда не довело его до отяжеления, и, с другой стороны, – чтобы ему не чужда была недостаточность. Он полагал, что при таком воспитании человек, в случае надобности, более может выноситьнеядение, а в случае приказания долее может прожить за одним хлебом, менее станет нуждаться в приправах и охотнее возьмется за всякую пищу. (6) Кроме того, он полагал, что пища, делающая организм более легким, способствует росту тела и избавляет от тучности. А чтобы не слишком мучил голод и чтобы было чем подкрепиться, он дозволил доставать необходимое, но не без труда, а воровать. (7) Но всякий поймет, что придумывание[6] пищи он допустил отнюдь не потому, что не мог ничего более придумать. Кто намерен воровать, тот должен ночью не спать, днем обманывать, подстерегать, иметь лазутчиков. Таким образом, желая сделать их более изобретательными в пище, он воспитывал их и для войны. (8) Быть может, скажут: зачем же он, одобряя воровство, положил сильное наказание для пойманного? Затем, отвечаю, что люди и в других случаях наказывают, кто не хорошо исполняет то, чему его учат. Наказывают за то, что плохо воруют. (9) Точно так же он признал за славное дело утащить как можно больше сыров из жертвенника Артемиды Орфии, а в то же время другие должны были таковых наказывать плетьми. Ликург желал и здесь показать, что там, где требуется скорость, ленивый получает пользы мало, а хлопот много.