Октябрьский лес наполнен ожиданием, особенно ночью, когда луна висит круглым блином над линией горизонта. В ее ровном свете тени деревьев выглядят темнее и глубже. Они прорисованы в светлых просеках строками книги, написанной на неведомом языке. Если долго вглядываться в эту скоропись, то неосторожному наблюдателю покажется, будто граница между фантазией и явью размывается, а прошлое накрепко переплетается с настоящим.
Лунный свет заливает свежие просеки, сделанные на скорую руку. Птице сверху видны неуклюжие фигуры людей, которые прячутся в тени леса. Но есть и другие, которые не таятся, а споро шагают по серебристой лунной дорожке. Крепкие, бородатые люди. На самые брови надвинуты суконные шапки, за плечами покачиваются небольшие сундуки на ременных петлях.
– Стой, кто идет? – густой бас наполняет лесное пространство.
– Свои, Михалыч, – отзывается первый. Он идет налегке и по голосу ясно, что он здесь главный. – Ты снова в дозор?
– Пусть молодые спят, мне-то уже и не хочется по стариковскому делу, – отвечает с усмешкой бас. – Помочь нужна, атаман?
– Справимся. Ты пост стереги, Михалыч, – голос атамана тает среди деревьев. Его спутники с поклажей уже миновали просеку и скрываются в густом кружеве древесных теней.
Михалыч провожает их взглядом. Не шибко хорошо идут дела у атамана Харитонова, и давно не слышно никаких вестей от Степана Тимофеевича Разина. Говорят, ранен он сильно в бою под Симбирском. И здесь, в лесах Пензенской губернии, идет за боем бой. Выматывающая война, в которой мужики гибнут десятками и сотнями. Придется, видно отступать, только вот куда? В сторону мятежного Корсуня, в котором, по слухам, опять собирается войско для штурма Симбирска? Или идти в сторону Пензы, чтобы и дальше поднимать казаков да крестьян?
Говорят, что в соседнем Темникове объявилась атаманша, и отряд у ней чуть ли не в тысячу душ. Эх, ударить бы вместе, всеми силами. Оружие куют в кузнях крепости для мятежного войска. Есть и припасы, заготовленные впрок. Неужто все зря?
Михалыч покрутил головой и усмехнулся. Нет, так просто мужичков не возьмешь, а Михаил Харитонов – самый смелый и удачливый из разинских атаманов. Любят его люди, идут с ним в самую горячую сечу. Уважают не только за отвагу, но и за ум. Вот и сейчас, наверняка, что-то задумал. Ишь, подался в сторону темных оврагов, да еще и ночью. Туда местные и днем-то не ходят, говорят, что место проклятое. А ему хоть бы что, одно слово – атаман!
Словно подслушав мысли старика, птица неслышно соскользнула с дерева, ушла в ночное небо. Может быть, хотела разглядеть нечто, не предназначенное для чужого недоброго глаза?
…Михаила Харитонова одолевали мрачные мысли. Разин с товарищами рассчитывали на быстроту восстания, да поначалу все так и шло. Приходили в село с четырьмя казаками, а уходили с полусотней новобранцев. Но потом отряды Степана Тимофеевича увязли в боях, а неудачная осада Симбирска едва не стоила жизни самому Разину. Не удалось, как задумано было, прорваться к сердцу России, чтобы пламя восстания заполыхало в Курске, да на Брянщине, а там уже и Москва недалеко. У него самого, Михаила Харитонова, тоже сначала дело пошло на лад. Саранская крепость не сопротивлялась, хлеб-соль восставшим поднесла. Да только все труднее отражать удары войска воеводы Барятинского – воина жестокого и умелого. Сил остается все меньше, теряются они в изматывающих местных боях.
Из тяжких дум Харитонова вывел шум воды. Через несколько сотен шагов открылся вид на реку. Темные овраги да могилы старого народа остались в стороне. Местные избегали этих безлюдных мест. Кому хочется связываться с нечистью бесплотной, когда и на земле бед хватает?
Путники углубились в лесную глушь, с трудом продираясь сквозь оголенные, перепутанные ветки. Вскоре один из его спутников сделал знак остановится.
– Ты уверен, Григорий? – Харитонов с сомнением оглядел неширокий овраг, больше похожий на ложбинку.
– Смотри, атаман – вместо ответа тот, к кому обращался Харитонов, ловким движением соскользнул в овраг и как будто пропал. Как ни вглядывался атаман при свете луны, не мог обнаружить присутствия человека. Через несколько минут Григорий снова показался на глаза, появившись, словно из неоткуда. Один из спутников атамана украдкой перекрестился.
– Там полость в земле, как пещера. И стены каменные, для наших мест большая редкость. Места, чтобы укрыть сундуки хватит. Вход привалим камнем, я уже приготовил. Ввек никто не догадается.
Харитонов махнул рукой спутникам и начал спускаться вниз.
Через пару часов все было готово. На востоке уже начал заниматься прозрачный и холодный рассвет. Атаман спросил:
– Ты место найдешь?
– Хоть через триста лет. Приметы верные – вон три сосны из одного корня растут, а справа лысая опушка, потому как там пласт каменный выходит на поверхность, не зарастает это место никогда. Да и карты я нарисовал – одна пусть у тебя будет, другую сам сохраню.
Харитонов