Плач богов
Ночная Москва – это одно из самых противоречивых явлений в нашей природе. С одной стороны, в это мрачное, страшное время, когда каждая тень смотрит на тебя взглядом, полным коварства, когда за каждым углом тебя может поджидать дикий зверь с огненными глазами, огромными, непропорционально длинными конечностями и уродливой пастью, испещрённой острыми как бритва клыками, зверь, чёрный, как смола, которого не заметишь в ночном переулке, который затянет тебя в свою бездну и не вернёт назад, именно в это самое время на улицы выходит всякий сброд человечества: алкаши, пьяницы, наркоманы – начинающий распевать похабные песни и домогаться до дам, свободно гуляющих без своих кавалеров по тёмным улицам, которые, почему-то, так поздно возвращаются в так хорошо знакомый им дом, в котором они клялись находиться до конца своей жизни вместе с любимым человеком, которого она в доме не обнаружит, после чего вернётся снова в тот дом, в котором она бывает даже чаще. С другой стороны, это время, когда весь город преображается. Вокруг стоит тишина, и лишь звуки машин, на высокой скорости рассекающих трассу, и шум деревьев нарушают эту превосходную тишину. Но лишь деревья здесь живут собственной жизнью. Машины подчинены людям, если им не приказать, они даже не обратят внимания на то, что происходит вокруг них. Может они и хотят взглянуть на этот мир, но они лишь безвольные рабы, которые не способны ни на что, кроме подчинения. Не то что деревья – вот, кто истинные правители всего мира! Они жили до нас и будут жить даже после того, когда вся человеческая цивилизация прекратит своё существование в этом бренном мире, оставив после себя лишь осколки прошлых достижений, которые значительно изменили и будут изменять наш мир. Но деревья, зелень, природа – всё это вечно. Они с улыбкой смотрят на всё, что происходит под их могучими стволами, и обмениваются какими-то мыслями, упрёками, может быть рассказывают друг другу какие-то шутки, которые нам, обычным низшим существам не понять. Как бы мне хотелось услышать и понять, о чём же таком они перешёптываются, что скрывают они от нашего слуха, который не способен уловить ничего за пределами нашего обычного мира. Мне приходится лишь додумывать, о чём же происходит разговор между двумя раскинувшими ветви берёзами, смеются ли они надо мной, или же подмечают какие-то качества, или, может быть, вообще задаются вопросом: «Как такое жалкое существо вообще может жить существовать наравне с нами?».
И я очередной раз медленным шагом прогуливался по знакомым мне улочкам, в которых я знал каждую деталь. Вот огромные три цилиндрообразных здания, возвышающихся над землёй и с которых весь мир как на ладони. Если же перевести взгляд на вещи менее презентабельные, то несложно заметить пекарню, из которой, как обычно, шёл восхитительный аромат выпечки, а впереди виднелась длинная дорога, уходящая для новых людей в неизвестность. Мне оставалось лишь идти по этой дороге к метро, которое засасывало в себя каждого, кто оказывался рядом. Очень красивой была ночная площадь с огромным памятником, но сейчас у меня не было времени любоваться им. Я спустился в метро, а дальше для меня всё будто в тумане, как обычно. Никогда не запоминал поездки на транспорте, это всего лишь скучная, но необходимая рутина, чтобы получить нечто большее, важное, и так я оказался перед зданием театра. Меня удивляло, что в такое позднее время большое количество людей старалось приблизиться к искусству. Около двухсот человек входило и выходило из здания театра. Я смотрел и не мог им налюбоваться: величественное здание, устремлявшееся ввысь, к облакам, завораживало и не отпускало до того момента, пока товарищ не потянет тебя за рукав с криками: «Мы опаздываем, до начала всего лишь десять минут!». Но некому было потянуть меня за рукав, поэтому я лишь рассматривал архитектуру здания. В какой-то момент мне кто-то постучал по плечу со словами: «Прошу прощения». Я обернулся и с истошным криком отскочил, закрыв глаза руками. На секунду мне представилось, что прямо передо мной стояли те самые кровожадные создания из тени с тысячью клыков во рту и с кривыми, уродливыми и неестественно длинными ногами. Я долго не мог открыть глаза, всё моё сознание кричало: «Он ещё тут, подумай о безопасности!» – но иной голос, пусть и говорил шёпотом, затмевал первый. Этот голос шептал: «Но ведь никаких существ не бывает это просто твой кошмар. А если это и правда оно, то нам нечего бояться – мы итак потеряли всё». Это заставило меня открыть глаза и… Удивиться. Никаких чёрных тварей не стояло передо мной, на их месте возник худой интеллигентный человек в чёрном фраке, с зализанными волосами, опускавшимися до плеч, и невероятно улыбкой, которая растапливала любое сердце, в которое она успевала попасть. Даже синие глаза его выражали тепло и сострадание, словно этому юноше была непонятна моя реакция. Хотя слово «юноша» тут нельзя употребить, потому что передо мной наверняка стоял мужчина лет сорока, что выдавали морщины на его всё же гладко выбритом лице.
– Прошу прощения, если я напугал Вас, у меня и в мыслях такого не было! – я только после этой фразу обратил внимание на его глубокий и проникновенный голос. Он внушал спокойствие и доверие, так что доля тревожности исчезла, но всё моё сознание говорило, что что-то с этим мужчиной не так. Я понял, что моё молчание слишком