Время сборов на работу было выверено до минут и, благодаря “мерзкому кровососу”, появилась возможность заглянуть в “Одноклассники”.
Едва открылась страничка, на неё глянули с фотографии добрейшие глаза сухонькой старушки в штапельном платочке. Она, улыбаясь беззубым ртом, протягивала поверх частокола в худенькой руке три яблока. Елена Сергеевна смотрела на старушку и понимала, что только ради этого портрета стоило сейчас включить компьютер. “Бабулечка… Родненькая моя… Как же я по тебе соскучилась…” Слёзы засолонили где-то в носу, и она начала судорожно их глотать.
Бабушка умерла четверть века тому назад. “Компьютерная” старушка стала её олицетворением. Нет, не потому что была похожа! Скорее, не была похожа вовсе. Но глаза, рот, изрезанные морщинами щёки и искреннее выражение светлой радости… Елена Сергеевна как-то сразу перестала быть сильной, волевой женщиной средних лет и сделалась беззащитным ребёнком. “Бабулечка…”, – в каком-то трансе повторяла она – “Как же ты мне нужна…” Казалось, нет ничего важнее желания увидеть, обнять, нет прислонить голову к груди, почувствовать ладошку на голове.
Нужно было выходить к автобусу, но отключить компьютер и разрушить связь с детством не хватало сил. Елена Сергеевна встала и вышла из комнаты. Фотография с монитора провожала ее взглядом
Дорога на работу всегда занимала около часа. Какой-то молодой человек уступил ей место, что случалось крайне редко. Несмотря на возраст, выглядела она так, что ровесники подчас укоряли:” Расселась! Место старшим уступать нужно!” Это они о себе. Прислонившись головой к стеклу, Елена Сергеевна отключилась от автобусного мира.
“Бабулечка…” Вспомнилось, как они вдвоём весной сажали в палисаднике росточки, и бабушка рассказывала, каким цветом те будут цвести.
У неё всё лето был полный набор цветов всех оттенков радуги, а отсутствие зелёных компенсировалось мхом. Где его бабушка брала неизвестно, но пара вёдер всегда была к моменту, когда цветник зацветал.
– Это чтобы радуги наш двор не обходили и почаще заглядывали за красками. Тогда и любовь в нашем доме будет всегда, – улыбалась она, отвечая на детские расспросы.
– А, что радуги любовь приносят?
– Они радость приносят, а без неё любви не бывает. У любви – радость главный цвет!
–А другие откуда? – не отставала Алёнка.
– Вот, как мы с тобой в цветнике цветы сеем, так Бог сеет их в душах. Зацветёт семь цветов, вот тебе и любовь радужная.
– А у меня тоже радуга зацветёт? Я её увижу?
– Её Бог увидит, а это главное.
Автобус подпрыгнул на кочке, и Елена Сергеевна больно стукнулась лбом о стекло. Наваждение рассеялось. На остановке она вышла и побрела в офис.
Глянула на себя в зеркало в фойе и поняла, почему ей уступили место. Выражение лица было таким, будто она только что с похорон. “Надо взять себя в руки… Надо сосредоточиться… Ну, чего разнюнилась?” – спросила она отражение и, вызвав искусственную улыбку, заставила мышцы лица закрепить результат. “Всё, в бой, на баррикады трудовые за подвигами бумажными и премиями денежными!”
Первые часы каждого рабочего дня были похожими настолько, что казались ксерокопией. Это вполне устраивало Елену Сергеевну. “Сова” по натуре, она не любила активности по утрам.
Ближе к обеду в кабинет заглянула Светочка из бухгалтерии. Она в приказном порядке потребовала взносы на подарки к дням рождения двух сотрудников и оповестила, что отмечать решили в пятницу здесь, в офисе. Радости это не вызвало, но и огорчаться по поводу изломанных планов на вечер пятницы не пришлось. Планов никаких не было.
Елена Сергеевна несколько лет жила одна. О том, что “брак был с браком”, поняла через несколько лет замужества, но оставлять детей без отца по настойчивым советам родни не стала. К её великой радости” чемодан без ручки” был “уведён из семьи”. Настойчивых советов родни о том, что нужно немедленно бежать к экстрасенсам, гадалкам, магам и магиням, чтобы вернуть "заблудшего" Елена Сергеевна слушать не стала. Даже угроза встретить старость в одиночестве её не испугала – хотелось отдохнуть перед этой самой старостью.
То, что не только они с мужем жили по привычке, Елена Сергеевна знала по рассказам той же родни. Смысла в этом не было никакого. Дети? Наверно и здесь один вред.
В её воспоминаниях часто всплывали глаза дедушки, когда он смотрел на бабушку. После нескольких лет замужества, она поняла: так светятся глаза у тех, кто смог вырастить в душе радугу любви. Вырастил и не давал погаснуть. А что могли увидать их дети, когда они с мужем смотрели друг на друга? Затравленость? Обречённость? Усталость от одиночества вдвоём? “Слава Богу, что они нас любят, хоть бы это мы в них не убили.”
Работа не шла на ум. В открытое окно прилетел запах дыма от сигарет. Сразу вспомнилось объявление “Просьба не курить возле офиса. Дым тянет в окно – невозможно работать”. Приписки от шутников сделали содержание забавным: “Просьба не курить возле офиса травку. Дым тянет в окно – сотрудники