Хейли чувствует, как уголки её губ сами собой тянутся вверх.
– Звучит как обещание, – тихо говорит она.
– Это и есть обещание, – кивает он серьёзно, но его глаза блестят теплом.
Они молча направляются к выходу со съёмочной площадки. Холодный ветер окутывает их лица, пробираясь под пальто, а пальцы Хейли уже начинают мёрзнуть. В этот момент Бен, случайно или нет, лёгким движением задевает её руку своими пальцами. Это было так невесомо и нежно, будто случайное прикосновение лепестка.
Хейли не вздрагивает, не одергивает руку. Она только глубоко вздыхает, пытаясь скрыть, как приятное тепло разливается по телу, оставляя на коже следы мурашек.
– Эй, может, перекусим где-нибудь? – неожиданно спрашивает Бен, нарушая тишину.
Хейли поднимает на него удивлённые глаза, в которых ещё плескались остатки задумчивости.
– Здесь? Разве ты не сыт этими вечными бутербродами на площадке?
– Я знаю место получше, – уверенно заявляет Бен, а в голосе его снова помелькает то самое мальчишеское озорство, которое он иногда показывал. – Закусочная у Биг-Бена. Обещаю, там есть что-то стоящее.
– И ты уверен, что меня это устроит? – с вызовом спрашивает Хейли, подняв бровь.
– Ставлю свою репутацию, – усмехается он.
Хейли качает головой, но улыбка выдает её согласие.
– Ладно, покажи мне этот свой «клондайк».
– Не пожалеешь.
Путь до Биг-Бена тянулся неспешно. Они идут по улочкам, освещённым тусклым светом фонарей, вдыхая влажный воздух, в котором явственно ощущался запах приближающегося дождя.
– Ты ведь не просто так предложил туда пойти, – вдруг произносит Хейли, не глядя на него.
– А почему ты так думаешь? – Бен бросает на неё быстрый взгляд, но продолжает идти вперёд.
– Потому что ты всегда выбираешь места, которые запоминаются. Будь то пироги или вид на город.
Бен пожимает плечами и улыбается про себя.
– А ты всегда ищешь скрытый смысл в простых вещах.
Хейли усмехается, но все равно молчит. В тот момент, когда они выходят на площадь, а величественный Биг-Бен раскрывается перед ними во всей своей красоте, она вдруг останавливается.
– Спасибо, – говорит она негромко, будто в никуда.
– За что?
– За это время. За Лондон. За тебя, в конце концов.
Бен молча смотрит на неё, в глазах застывает что-то глубокое, неподдающееся словам.
– Всегда пожалуйста, Хейли. Всегда.
И они снова идут дальше, растворяясь в шуме вечернего города, в котором каждый шаг кажется чем-то важным, а каждая секунда – почти вечностью.
Бен вытирает уголки глаз, пытаясь прийти в себя после проникновенного рассказа о моментах прощания. Его голос всё ещё дрожит от эмоций, но на лице играла слабая улыбка. Эти воспоминания были тяжёлыми и светлыми одновременно, словно мягкий свет свечей на поминках. Миссис Филлипс, которая исполняла роль ещё не умершей Тессы, матери его экранного сына Оливера, украдкой вытирала слёзы. И от этого абсурдного контраста – траура по персонажу, которого ещё не было в сценарии – становилось легче и грустнее одновременно.
– Помнишь, как я не мог выговорить ту чёртову реплику? – Бен вдруг усмехается, глядя на Хейли, будто хватаясь за спасительную нить чего-то смешного. – И ты из-за угла хохотала так, что режиссёр думал, мы оба свихнулись.
Хейли прикусывает губу, но её плечи уже трясутся от смеха.
– Как тут можно было не смеяться? – выдыхает она сквозь хохот. – Ты выглядел так серьёзно, когда забыл имя своего персонажа!
– Не напоминай, – Бен закатывает глаза, сам не сдерживая улыбки. – А момент в самолёте? Когда ты сказала стюардессе, что я боюсь летать?
Это было уже слишком. Хейли хохочет так громко и заразительно, что прохожие оглянулись бы, если бы они были на улице.
– Ты сам сказал, что не против подшутить! – выкрикивает она сквозь смех, едва переводя дыхание.
– Да, но не думал, что ты отправишь мне восемь пакетиков с «успокоительным чаем» и предложишь подушку с котиками.
– Зато теперь ты не боишься летать! – с ухмылкой парирует Хейли.
– Не потому, что я привык, а потому, что боюсь твоих «шуток», – Бен смеется громче, чем хотел, и на секунду останавливается, пытаясь отдышаться.
В этот момент перед их глазами мелькает яркое пятно – красное, приглушённое и мерцающее. Это была вывеска закусочной, к которой они, наконец, добираются. Словно финишная прямая после долгого и утомительного марафона.
– Мы на месте, – произносит Бен с преувеличенным облегчением и прижимает руку к животу, который недвусмысленно заурчал.
– Слава небесам, – Хейли закидывает голову назад и на секунду закрывает глаза. – Ещё чуть-чуть, и я бы точно умерла от голода.
– Не хватало