– Ольга Владимировна! Вы же у нас, кажется, сценарист?
– Я… не слишком успешный, да.
– Вот. А у нас в классе как раз много поющих детей. Вместе собираются, играют. Можете написать им песню на выпускной? У вас ведь свободный график, да? Он пройдет на бриллиантовой фабрике.
– Конечно. Я помогу.
– Вот и славно.
– Ну, хоть кто-то не сильно занят, – вмешивается в разговор Роман – глава родительского комитета. – Оль, можете сегодня съездить со мной выбрать торт…
– Съезжу. – Ольга посмотрела на него холодно.
Полгода назад она уже попала из-за этого холёного хлыща в неловкое положение. На 1-ое сентября она пришла на линейку и увидела, что Роман с улыбкой поглядывает на нее. Ольга выпрямила спину, и тоже пустила в ход самую очаровательную улыбку. Но, как оказалось, Роман улыбался своей жене, которая стояла прямо рядом с Ольгой. Конечно, Рома заметил её обезьяньи ужимки и притягивающие взгляды, он, конечно, был не виноват, сама попала в неловкое положение, но неприятный осадок у Ольги остался до сих пор. Однако, в кафе при выборе торта, как бы между прочим, Рома признался, что отношения с женой разладились, он подал на развод. К тому же Рома оказался приятным собеседником с великолепным чувством юмора. Рома работает старшим менеджером на бриллиантовой фабрике и как раз сейчас ищет себе секретаря. Он задумчиво посмотрел на Ольгу.
– А хотите работать у меня? Ничего сложного. Нужно разгребать текущие дела, разговаривать с заказчиками, договариваться о встречах, отвечать на телефон. С этим и школьница справится.
– А, давайте! Когда приступать? – заявила Оля. И тут же смутилась, услышав размер зарплаты, вполне приличной даже по меркам Москвы, а в их городе – просто огромной.
Вот так неожиданно для самой себя и стала Ольга помощником старшего менеджера. Как-то раз сидела она в офисе и, покончив с бумажками, стала дописывать одну свою историю, но она никак не клеилась.
В кабинет забежал взлохмаченный Роман.
– Ты чего сидишь, я же сказал, документы к двенадцати часам должны быть у директора! А сейчас без четверти час. Давай скорей, я сказал, что у тебя заболел зуб, так что сделай кислую мину. Пошли.
Ольга мгновенно забыла об убийстве, которое сочиняла для программы «Суд ьягрядёт», схватила документы со стола и побежала за Ромой.
После совещания у директора Роман неожиданно пригласил Ольгу пообедать в кафе, находившееся прямо рядом с музеем на первом этаже завода.
По дороге зашли в заводской музей. Рома обратил её внимание на большой коричневый алмаз, лежащий на отдельном стенде посередине зала.
– Это наша реликвия. Алмаз редкого цвета. И размер приличный, да?
– Да, он очень красивый. Слушай, а он хорошо охраняется? Этот стенд кажется таким хрупким.
– Не волнуйся, это бронебойное стекло, а стенд из стали и приклеен к полу.
– А ключ?
– А ключ в сейфе у меня в кабинете. Только это тайна.
– Я – могила.
– А ты чего такие странные вопросы задаешь? Решила его украсть?
– Нет, просто это такая редкость. Волнуюсь за его сохранность.
– Не волнуйся, охраняется надежно.
В кафе речь зашла о детях.
– Как жаль, что дети выросли, уже выпускной, я помню Витьку совсем крошечным. В пять лет он посмотрел сказку «Морозко», я ему специально наши советские фильмы показывал. Но этот, видимо, рано показал, он потом спал со светом.
– Ага, фильм «Морозко» – и мой детский кошмар! – призналась Ольга. – Тот момент, когда Аленушка снимает ведро с головы Иванушки, а под ведром – голова медведя. Даже во взрослом возрасте это смотрится жутко, а в пять лет – и подавно. Я каждый раз вздрагивала! А еще говорят, что в советское время не было ужастиков! А что тебя, Роман, пугало в детстве?
– Я боялся циклопа. Когда мне было 6 лет, мы всей семьей пошли в кино на фильм Кончаловского «Одиссея». Там Циклоп зажарил на костре друга Одиссея. После этого я боялся ходить один в подъезде, мне казалось, что сейчас Циклоп протянет свою лапу из-за мусоропровода и схватит меня. Я и сейчас его побаиваюсь, правда-правда.
Ольга засмеялась. Роман внушал такую уверенность, что нельзя было представить, что он может чего-то бояться.
– А вот еще случай был в деревне, – вспомнила Оля. – Мы сидели в сенях в темноте и рассказывали страшные истории про вампиров. И когда один мальчик – Лешка – сказал: «И вот он потянулся к ее горлу, его клыки выросли. Он впился в ее горло клыками и залакал…», мы с Юлькой (это моя подружка детства) услышали отчетливый звук – лакание, и жутко испугались. Представляешь? Так совпало. Мы вскочили, и чуть было не унеслись из дома в ночь в неизвестном направлении. Единственный, кто сохранил самообладание, был Лешка. Он сказал: «Вы чего? Это же кошка лакает!» Но мы не успокоились,