– В океане.
– Нет, туда я больше ни ногой.
По крайней мере, купаться среди камней мне точно не хочется.
– Значит, будешь ходить грязной.
Снова берёт меня за руку и ведёт обратно в шатёр. Ну, хорошо, грязной, так грязной. Зато не будет домогаться…
Заводит меня внутрь и оставляет одну. Серьёзно? Не боится, что убегу? Ах, да, львы, джунгли, пустыня…
Слышу, что-то гремит снаружи. Сначала вижу большой медный тазик, а затем Оскара. Он делает ещё несколько ходок и приносит парочку высоких кувшинов.
– Раздевайся и садись в таз.
– Ты же сказал…
– Я передумал. И хватит мне перечить.
Не могу понять его эмоций. Они меняются с каждой минутой. Равнодушие, злость, раздражение, а бывает и еле уловимая доброта, которую он усиленно прячет…
– Можешь выйти? Я помоюсь, а потом ты зайдёшь… – предлагаю я.
– Не получится. Ты понимаешь, сколько весит один кувшин? Я буду поливать, а ты мойся.
Что ж, пора смириться, что придётся подчиняться. Снимаю рубашку и майку. Встаю ногами в тазик и приседаю на корточки. На макушку начинает литься вода. Тёплая. Жаль нет хотя бы мыла, но спрашивать точно не буду. Итак кое-кто переступил через себя…
Вода всё льётся, и в какой-то момент я забываюсь и издаю стон наслаждения.
Оскар убирает кувшин. Замечаю его взгляд. Словно тлеющие угольки вместо хрусталиков и зрачков. От этого взгляда начинают потряхивать коленки.
– Как ты сексуально стонешь…
Кладёт руки на мою талию, а затем подхватывает под ягодицы и несёт на то самое ложе, где утром его руки намазывали меня маслом. Я знаю, что он хочет сделать. Мне страшно до безумия. Но предотвратить неизбежное не могу.
Раньше я как-то прокручивала в голове, что бы сделала, если бы на меня напал насильник. Кричать, царапаться, ударить каблуком, убежать в многолюдное место, позвонить в полицию… Столько идей, и не одна не подходит в моей ситуации.
Даже, если я отобьюсь от Оскара, снаружи, наверняка, будет куча желающих занять его место.
Укладывает на одеяло. Не сводя с меня глаз, стягивает с себя майку. Ненароком опускаю взгляд на кубики пресса и тонкую дорожку волос, спрятанную за резинкой шорт. Чувствую, как от нервного перенапряжения начинают катится слёзы.
– Почему ты плачешь? Мы просто займёмся с тобой сексом…
– Ты совсем что ли?!
Он действительно не понимает? Или у них принято просто брать, не спрашивая?
– Я не собираюсь тебя бить, убивать, заставлять работать, а только лишь заняться приятным действием и получить удовольствие.
Он точно сумасшедший. Повернутый на сексе. Лучше уж было бы сдохнуть в океане.
– Вы, белые, слишком усложняете простые вещи.
Оскар продвигается ближе, а затем ставит руки по бокам от меня, убирая все пути отступления.
– Зато у вас всё, как у примитивных животных! – огрызаюсь я.
– Точно… – подмигивает и снимает с себя последнюю вещь.
Я