Но откуда оно берется? Оно ведь не рождается где-то там на чужих планетах, не появляется на свет с первым ударом сердца, не прячется в чулане, под кроватью или в тёмном шкафу.
Именно равнодушие ложится в основу страшных историй, которые люди рассказывали с незапамятных времен. Эти истории звучали у костров, их таинственным шепотом пересказывали на ночных улицах, в глубине темных лесов. Они передавались из уст в уста, обрастали новыми деталями и перерождались в новых поколениях. И неважно, кто их рассказывал: многоопытные старцы или же дети, чьё воображение не знало границ, – эти истории всегда оставались способом преподать важные уроки, показать грани человеческой природы и напомнить, что не всё в этом мире подчиняется законам логики и разума.
Так почему же этот страшный зверь – равнодушие – всё ещё живет среди нас?
Эта история произошла десять лет назад. Тогда я работала судебным репортёром в газете. Часто моё утро начиналось с того, что пресс-службы разных ведомств присылали мне на отбор оперативные материалы. Я рассматривала фотографии с мест преступлений и ДТП и отбирала те, на которых можно было закрыть лица трупам или замылить кровь. Но редактировать снимки, скрывая шокирующие подробности, не так страшно – к этому можно привыкнуть. А вот к чему действительно нельзя привыкнуть – это слёзы и ужас в глазах свидетелей в суде. Но есть кое-что пострашнее, что забыть невозможно, что въедается в память и преследует во снах, невольно предстает перед мысленным взором – глаза, в которых нет ни слёз, ни ужаса, нет как будто бы ничего.
После заседаний по делам об убийствах, на которых я из первых уст слышала о произошедшем, меня охватывало мерзкое липкое чувство. И в горле комом застревал вопрос: «А могло ли всё случиться иначе?»
С тех пор мне кажется, что страшнее реальности нет ничего. Самые ужасные истории начинаются не с Чужих или огромных мутантов, как показывают в кино, не с вирусов, не с искусственного интеллекта и даже не с зомби – а с обычных людей. Они живут в обычных квартирах, ходят на обычную работу, смотрят телевизор, у них есть айфоны и скидочная карта в магазин. У них обычные глаза… Выходит, что у настоящих чудовищ самые обычные глаза?
Вот, что тогда случилось.
Глава 1. Дверь
– Мама, ты куда?
Аня услышала, как захлопнулась дверь. Замок в старой деревянной двери защелкивался сам собой. Мама уходила тысячу раз. Но именно в этот раз после того, как дверь захлопнулась, Аня испугалась. Звук показался ей знамением опасности.
«Странно, обычно она говорит, когда придет», – подумала девочка. Она пожала плечами и продолжила делать уроки. Завтра понедельник, в школе контрольная по математике. Не то чтобы Аня хорошо училась, но у нее были планы. Эти планы, как советовали блогеры и телевизор, были бережно собраны из вырезок газет, журналов, нарисованы от руки на специальной картонке. Картонка была вкладышем из упаковки капроновых колгот, а модель, изображенная на ней, была для Ани символом, недостижимым идеалом счастливой жизни.
***
Город, где жила Аня, ничем не отличался ото остальных региональных городов нашей необъятной страны. Расположился он в одном из самых незначительных уголков, где будто бы сама природа замерла в постоянном ожидании перемен. Здесь даже время течет иначе и каждый момент словно выцарапан из небытия. В таких городах есть особая – тихая и леденящая кровь – прелесть.
На одной из улиц на окраине в малосемейке и жила наша Аня. Ей было 11 лет. У нее не было мобильного телефона, не было компьютера, зато было три младшие сестры и один маленький брат. Она ходила в школу со стареньким рюкзаком с туго затянутыми лямками. В рюкзаке – книги, тетрадки и немного секретов, которые каждый ребенок хранит в своём тайничке. Она любила учиться и особенно интересовалась литературой. Возвращаясь домой и едва взглянув на мигающий свет, она брала старую потрепанную книжицу и погружалась в нее с головой, находя между строк утешение и отвлекаясь от бесконечных забот.
Аня была способна на искреннюю радость, но одноклассники сторонились ее.
– Ты знаешь, из какой она семьи? – шептались дети на перемене.
– Неужели из той самой? – округлял глаза собеседник.
Аню мать воспитывала в одиночку. Женщина была для неё всем: правилом, законом, самой правдой окружающего мира. Аня помогала ей везде, будто держась за ее тень, училась у неё быту и смирению.
– Не обращай внимания на то, что говорят эти гнусные дети, – внушала Татьяна дочери, на самом деле говоря больше с собой.
Жила семья очень бедно. Теснились в крохотной квартирке в малосемейке, которая была по сути панельным общежитием. В воздухе постоянно стояла плотная смесь запахов сигарет, жареной рыбы, тушеной капусты и прочих характерных ароматов. Сочетание соседских гневных ссор,