Корабль готовился к взлету.
Вся команда была давно проинструктирована, ознакомлена с любой возможной опасностью, которая только может поджидать в космосе. Любая аварийная ситуация – всё было детально отработано. В эту экспедицию отбирали элиту из элиты; несколько недель подряд на непосильных тренировках выковывались стальной характер и холодный рассудок членов команды. И сейчас они – двенадцать человек – все как один первоклассные специалисты в своей области, шеренгой стояли перед капитаном.
На корабле остальной состав в последний раз проверяет все системы движениями, которые уже ничем не выбить из памяти, настолько приблизились люди к машинам. Сколько их там?.. Не больше, чем экипаж подлодки, не больше, чем требуется сейчас для обслуживания средней атомной станции, находись она хоть за полярным кругом. У них на корабле своя станция, свой реактор, свои сплетения технических коридоров и тысячи километров системы снабжения, но всё это так далеко от первых полётов, так далеко от того, что люди когда-то считали пиком развития технологии. Человек и машина составляют прочный союз уже второй десяток лет, достижения прогресса во всех областях техники теперь позволяют забрасывать корабли в такие отдалённые участки Пространства, куда и представить-то не всякий сможет.
Пока идёт эта своеобразная игра кнопок и рычагов, задвижек и насосов, пока в каждом коридоре и отсеке раздаются уже привычные всем гулкие механические голоса системы оповещения и мигают сигнальные дорожки, снаружи готовят к запуску двигатели. Заправляют баки с жидким азотом для создания сверхпроводимости и топливо для питания сердца корабля. Стабилизируют ядро реактора, накачивают энергию для удержания плазмы. В системах энергоснабжения закипает жизнь: по толстым изолированным венам-кабелям с неимоверной скоростью несётся к магнитам ток, наполняя технические коридоры приятным едва уловимым рокотом, нарастающим гулом вливается в мелодию тестовый запуск боковых верньерных, прочистка сопел вакуумных тягачей, в довершение вступают басы двух главных исполинов, которым спустя минуты предстоит поднять в воздух многотонную тушу корабля. Что и говорить о всех тонкостях, последних поднастройках и отчётах автоматики… Всего не перечислишь – список будет больше, чем их путешествие – планетарная система Тау Кита: бледная, слабая звезда поменьше их Солнца. Всего каких-то двенадцать световых лет, пустяк! В квантово-реактивном прыжке они преодолеют это чудовищное расстояние за пять месяцев.
Пять месяцев туда, пять обратно, еще месяц на сбор данных, изучение третьей по счёту планеты, откуда им ответили ультракоротким сигналом; и, наконец, исходя из расчёта со всеми задержками, чуть больше чем через год они снова будут дома. Под Рождество тридцать три человека, а именно столько учёных будет неустанно трудиться на благо человечества, ступят вновь на твёрдую землю, на белое покрывало зимы и дадут торжественный рапорт о своих исследованиях.
Двенадцать, один, тридцать три… символично. Быть может и сама их миссия доверена символам? Чёртов командующий, помешанный на числах и религии!
Капитан задумался о чём-то своем, стоя неподвижно перед этой шеренгой двенадцати апостолов человечества. Вдруг мягкий, но настойчивый голос вернул на землю, на эту идеально чистую, промытую дождем блестящую площадку космодрома.
– Сергей Павлович, пора уже, – в третий раз позвала Таня, их радистка (весь полет ей предстоит провести у пульта; многие могут считать это неблагодарным делом, но это одна из самых безопасных работ, пока экипаж находится на корабле, и к тому же одна из важнейших).
– Конечно, Танечка, – отчего-то по-дружески сказал мужчина и сделал знак группе.
Шеренга, словно ждавшая этого, повернулась и спешно пошла к кораблю не нарушая строя. На их лицах, однако, скользили улыбки предвкушения: еще бы! Никто так далеко не перемещался в Пространстве – они будут первыми.
Свежий воздух после хорошенькой грозы пах озоном, всё сделалось невообразимо чётким – атмосфера, как начищенное стекло. В трёхстах метрах от них блестел новенький красавец Буран-7. Это была усовершенствованная модель, намного превосходящая во всем своего далекого предка – каравелла космоса! Она нетерпеливо поблескивала идеально гладкой отражающей лучи титановой сталью корпуса, холодной, как альпийский снег или самый из тёплых дней на Луне.
Антианнигиляционные щиты, украшавшие корабль по периметру, ещё безмолвствовали, опустив свои головы; но как только он подойдёт к «горизонту» туннеля не будет вещи надёжней, чем защитное поле и антианнигиляционный щит!
Никто не знал, с чем придется столкнуться экипажу: это была первая столь дальняя экспедиция на корабле класса 7, первый столь длительный прыжок сквозь Пространство. Это было как заново открывать Америку, только в космическом масштабе. И не нашли для корабля имени лучше, чем «Колумб». Ведь экипаж, бросался в неизвестность, как когда-то великий мореплаватель отправлялся в далекое плавание, но масштабы путешествий конечно были не соизмеримы. Если открывателю Америки нужно было опасаться шторма, штиля или нравов диких племен, то здесь