Кристинка ткнула меня локтем в бок.
– Эй, слышишь? Земля вызывает Ладу, – сказала она, – Поздравляю вас с окончанием учебного года, хороших каникул.
Это были последние слова Юлии Валерьевны, означающие, что классный час закончился и мы можем идти. Она говорила их каждый год. Одна и та же нудная речь, как под копирку. Каждый. Год.
Я встала из-за парты, потрепала по голове спящего сзади Пашку. Он потер заспанные глаза и показал большой палец.
– Классная речь, Юлия Валерьевна! – крикнул он учительнице, и по классу прокатились смешки.
– Ну что ты! Не грусти, – попыталась подбодрить меня Кристина, – скорее всего, ты отлично проведёшь лето с бабулей: научишься печь пироги, вязать крючком, полоть грядки…
Она похлопала меня по плечу, а затем обняла. Последнее точно было сказано зря. Не хочу ковыряться в земле. Я обняла её в ответ.
– Мне не нравится последний вариант, – я покрутила перед её лицом пальчиками, демонстрируя свежий маникюр.
– Ты будешь мне звонить? – спросила подруга, с наигранной печалью надув нижнюю губу, будто сейчас заплачет. Какая милашка.
– Конечно, возможно, даже спишемся. Отец сказал, что там есть интернет, хоть и не очень хороший. Он купил мне новую симку с более широким покрытием. Узнаю, какая лучше работает в той глухомани, и напишу тебе.
– Обещаешь?
– Конечно, – заверила я её и направилась к выходу из класса. Будто мне будет, чем ещё там заняться.
Возле школьных дверей толпились одноклассники, обнимаясь и фотографируясь. Все они были воодушевлены тремя месяцами без домашки и унылых нравоучений Юлии Валерьевны.
– Лада, Кристина, может, фотку на память? – крикнул нам Пашка.
– Почему бы и нет, – пожала я плечами и поправила волосы.
Мы встали под пышно цветущий куст жасмина, который разросся за последние годы. Наш завхоз заботился о растении, и его сладкий аромат привлекал ос и пчел к белоснежным цветам, которые опасно кружили над нашими головами. Помню, как мы с Пашкой отпрашивались с урока под предлогом похода в туалет, но на самом деле бегали к кусту жасмина, где только начали распускаться молодые зелёные листочки. Мы рвали их, а потом на перемене заваривали кипятком. Это был самый вкусный чай, так мне тогда казалось. Нужно было попробовать заварить и цветки. Мы обнялись, Пашка расположился справа от меня, вытянул руку с телефоном.
– Улыбаемся, – посмеялся он сквозь зубы, и мы подчинились.
– Надеюсь, фото удачное, – пропела подруга, поправляя волосы. – Удали, если я где-то моргнула, пожалуйста.
Кристина состроила щенячьи глаза, но тщетно.
– Всё увидишь в соцсетях, – подмигнул ей одноклассник.
– В каких? – обиженно спросила девушка.
– Я тебя отмечу, чтобы все знали, кто на фото, – подмигнул ей ещё раз Пашка и отвернулся к парням, стоящим сзади.
Я тихо хихикнула, надеясь, что подруга этого не заметила.
К нам стало присоединяться всё больше и больше людей. Когда фотосессия была окончена, ребята начали расходиться. Кристина взяла меня под руку, и мы направились к калитке школы. Всю дорогу до дома мы болтали, смеялись, пародировали Юлию Валерьевну и, конечно, обещали друг другу писать. Дойдя до подъезда, веселье поубавилось, подруга тоже немного поникла.
– Сколько ты не видела бабушку? – вдруг поинтересовалась она.
– Ммм… – я призадумалась. А, действительно, сколько? Я её совсем не помнила, общалась по телефону пару раз, в основном это делал отец, хотя бабушка по линии матери. – Лет 13-14, мне кажется.
– Как долго! – воскликнула одноклассница. – Она будет ужасно рада тебя видеть.
– Надеюсь… Хотя все эти годы она практически не поддерживала связь. Разве что звонила на дни рождения или изредка на Новый год, сухо поздравляла. Отец говорил, что она даже пыталась отправлять мне подарки, но они так и не доходили. Будто где-то терялись по дороге, как и наше общение.
– Ну…