Я плотнее укуталась в одеяло и свернулась комочком… За весь год обучения я сдружилась только с Вестой. Не знаю почему, но общий язык мы нашли еще в первый день знакомства. Ее, как и меня, родители отдали в пансион, ведь денег на дорогостоящее обучение в столичных академиях у нас не было, хотя до семнадцати лет я стабильно училась в Клиртонской школе. Конечно, это не престижная академия, но все же одно из известных образовательных учреждений.
Когда я была на пятом курсе, папеньку обвинили в государственной измене, отобрали титул дворянина, лишили родового замка, денег и всего имущества, а самого сослали на рудники. Продолжать платное обучение я больше не могла, и меня перевели в пансион Оксдейл, недалеко от моего родного города.
Первые три месяца в Оксдейле прошли даже неплохо, пока однажды мне не вручили письмо, в котором сообщили о смерти отца и матери. Я осталась сиротой без права владения родовыми землями. У меня не было ни копейки за душой. Я не могла купить себе одежду, дополнительную литературу, даже чай в буфете стал непозволительной роскошью. Единственным человеком, который поддерживал меня, оказалась двадцатилетняя Веста.
Сама Веста была одной из семи дочерей местного купца. Семья у нее достаточно обеспеченная, но денег на все семейство все равно не хватает. Зато у нее есть дом. Сегодня она сможет вернуться к родителям, а там уже и замуж выйдет. Девушка с образованием и приданым – не самый худший вариант в нашем мире. Так что свою жизнь она сможет наладить. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
– Я буду писать тебе письма с нового места работы, а еще ты в любой момент сможешь навестить меня, – бодро и убежденно произнесла я, хотя не была до конца уверена в том, что говорю.
– Хорошо. – Подруга вроде бы поверила моим словам. – Но ты всегда можешь положиться на меня. Если у тебя возникнут неприятности, обещай, что сразу дашь мне знать.
– Обязательно, куда же я без тебя. – Я приподнялась на кровати и быстро обняла соседку по комнате.
Веста расплылась в улыбке и устроилась поудобнее:
– Вот так-то лучше, подруга, а то на тебе совсем лица не было.
Волнение захватывало, когда я стояла перед кабинетом ректора, ожидая приглашения. Со всего курса только четыре девушки, включая меня, должны были пройти распределение на работу. Я отлично понимала, что сейчас мне могли подписать приговор. Ведь очень часто девушки из Оксдейла встречались в домах увеселений, были наложницами у помещиков или просто игрушками у рабовладельцев. Перспективы, сразу скажем, не ахти.
– Так, успокоилась, вдох-выдох, мне повезет, – тихо нашептывала я сама себе.
Вскоре из-за двери высунулась наставница и сказала:
– Алексия Торнот, вас ожидают, пройдите за мной.
В кабинете ректора за все время обучения мне пришлось побывать три раза. И все три раза были связаны с плохими новостями. Наверное, поэтому меня стало потряхивать, как только за мной закрылась дверь. Или это просто волнение перед пугающей неизвестностью. Как же хочется быстрее узнать, куда меня распределили!
Ректор, полноватый мужчина в возрасте, откинулся в кресле и взглянул на меня.
– Доброе утро, господин Рэнбек, – неуверенно начала я, теребя истертые рукава платья. – Вы меня вызывали?
– Да, Алексия. Пожалуйста, присаживайся. – Он указал на свободное кресло. – Итак, вчера мы получили ответы на все отправленные нами запросы, и только два работодателя дали положительный ответ для вас. И это очень хорошо. Проще говоря, вы сможете выбрать одну из двух предоставленных вакансий.
С этими словами он протянул мне свиток. Дрожащими руками взяла его. Возможно, в этом свитке моя судьба – хорошо хоть выбор есть. Господи, только бы не дом увеселений! Мысли мелькали в голове одна за другой, рисуя не очень хорошие картины. Сосредоточившись, я развернула свиток и внимательно прочитала.
«Алексия Торнот. Восемнадцать полных лет.
Ученица пансиона Оксдейл, Вы приглашены в город Грендинбург. Трактир «Бочка меда» предлагает Вам работу и временное жилье на условиях работодателя. Двухразовое питание и униформа – за наш счет.
В обязанности входит: четкое, вежливое обслуживание гостей, сервировка столов в соответствии с установленными стандартами, прием заказов на блюда, уборка и слежение за чистотой зала, а также наблюдение за состоянием и комплектностью приборов, салфеток и посуды на закрепленных столах.
Оплата раз в месяц. Ставка – двадцать пять фуций.
С уважением, управляющий трактира "Бочка меда"»
Перечитала еще раз. Двадцать пять фуций – это очень мало. Грубо говоря, на такие деньги можно купить одно платье и булку с молоком. Хотя молоко не нужно, если и так будет двухразовое питание. Ела я немного, значит, продержусь, не изголодаюсь. Но работать в прокуренной таверне, ловить на себе похабные взгляды, выслушивать претензии посетителей – и всего за какие-то жалкие двадцать пять фуций.
Я