Осень привнесла новые краски к готовящейся к спячке природе. Хотя природа по натуре была модницей, она сама прекрасно знала, что ей к лицу и всегда одевала только то, что ей безукоризненно шло.
Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. С самого утра меня отправили на огород, собирать поспевшие тыквы. Их нужно было перетащить в сарай. Однако размер тыкв был совершенно разный: одни были не больше апельсина, а другие достигали размера огромного автомобильного колеса. Поэтому порой занимало немало времени, чтобы перетащить огромных пузанов к тележке. Конечно, огромных оранжевых толстяков я не смогла бы положить в телегу, поэтому перекатывала их в одну кучу, в надежде, что старший брат мне когда-нибудь поможет.
А брат, как и пару дней назад, чистил своё ружьё, готовясь к вечерней охоте. Сезон на ловлю пернатых был открыт и он не пропустил ни дня, чтобы утолить свой азарт. Однако, как он не старался ни уткой, ни перепёлкой полакомиться нам не удалось. Брат всё время приходил с пустыми руками. Честно признаться, я уже потеряла надежду, что он, однажды, принесёт добычу.
Но в брата неотъемлемо верил пёс. Руфус всецело полагал, что когда-нибудь удача улыбнётся его хозяину и тот попадёт в дичь, которую пёс каждый раз находит безукоризненным нюхом. Даже сейчас спаниель сидел рядом с братом и внимательно наблюдал за каждым его движением. Всё-таки самоотверженности собак нет предела. Они остаются верны, не смотря на голод, холод, безразличие и даже смерть. Их стойкий нрав непоколебим ничем и нам – людям остаётся только учиться у них верности.
Из дома прилетел аромат свежеиспеченного пирога. Запах печёных яблок перемешался с запахом корицы. Он блуждал по всему огороду и без капли стыда манил всех к столу. По правде сказать, яблочный пирог изрядно надоел. Из-за засушливого лета урожай получился скудным. Уродились толком только яблоки и тыквы, остальное было в дефиците, поэтому приходилось готовить из того что есть.
Времена для нашей семьи были тяжёлые. Мы еле сводили концы с концами и почти утратили надежду на светлое будущее, которое когда-нибудь могло наступить. И всё же голод не привередлив в выборе блюд. Он рад лакомиться яблоками хоть каждый день, лишь бы они только были.
Бросив все дела, я помчалась в дом, дабы надо мной взял верх голод. Так стремительно до кухни я ещё никогда не добиралась: перелетела пару ступенек ведущих на крыльцо, с лёгкостью открыла дверь, с которой порой мучилась немало времени, так как она была тяжелая, быстро разулась и, не успев моргнуть глазом, оказалась на кухне. У самого вкусного пирога на свете.
– Мыть руки, – грозно сказала мама.
Она была гением по возвращению людей в реальность. Два слова и твои вымышленные миры рассеиваются быстрее любого тумана. Сбросив с глаз пелену очарования, я послушно отправилась мыть руки. Почему постоянно выходит, что мама права? На моих руках был толстый слой грязи и пыли, словно я не тыквы собирала, а мыла в бане печку.
Наконец-то румяный кусок пирога был у меня в руках. От него ещё взымался вверх дымок, а аромат будоражил не только моё сердце, но и Руфуса. Этот смышлёный пёс уже был возле меня и выпрашивал хоть крошку пирога жалостливыми глазами.
Я вышла на крыльцо и лишний раз убедилась, что живу в красивом месте. Наш дом находился на самой окраине деревни вдали от соседей. Вслед за огородом тянулось небольшое поле, а за ним вырастал густой лес. Границей, отделявшей наши угодья от дикого мира, служил шиповник, чьи кусты простирались вдоль участка длинной стеной. Однако у «стены» была одна брешь, сквозь которую мы частенько ходили через поле в лес. От дома к шиповнику вела каменная дорожка, по которой любили ползать улитки. Чем их привлекал холодный камень – не знаю, но они постоянно выползали на него когда на улице шёл дождь. Однако сегодня гостем была далеко не улитка.
Под густым кустом шиповника на краю каменной дорожки притаилась лиса. Она с интересом заглядывала в огород, принюхивалась, ловя незнакомые запахи. Прижавшись к земле, она быстро переводила взгляд с места на место, будто что-то искала на нашем участке. Её шубка была необычного цвета. Я всегда видела только рыжих лис, а эта отличалась красным окрасом. Яркая, словно ночной костёр, она всё же сливалась с осенними красками.
Удивительно, что даже Руфус не учуял гостью. Хотя ему было совсем не до неё. Его взгляд впивался в кусок пирога, который я все ещё держала в руке. И кроме этого лакомства пса больше ничего не волновало. Он будто был загипнотизирован. Однако это было хорошо. Ведь я могла спокойно рассмотреть лису и полюбоваться её красотой. Пушистый хвост, словно метла волочился за ней следом, чёрная шерсть на лапках доходила до локтей животного, уши тоже были черны. Хотя с правым ухом было что-то не так. Оно было будто бы отгрызено. Не всё. Лишь кончик. Определённо у лисы не хватало кончика правого уха. Интересно, что могло произойти? Драка с лисой или другим зверем? Или это были охотники? Воображение моё разыгралось. Я стала представлять разные картинки в голове. Сначала передо мной развернулись звериные сражения в лесной чаще. Затем выстрел не умелого охотника и попадание пули именно в правое ухо лисы.
Однако