Лена стояла возле машины, держась за ручку двери. Вильдан случайно коснулся ее руки. Она быстро убрала руку и попятилась от смущения, а когда подняла голову, их взгляды встретились на мгновение. И тут он понял, что влюбился.
Августовский вечер выдался холодным, а он, дурак, выскочил в тонкой водолазке, согреваемый изнутри любовью и надеждой на встречу с ней.
До бара «Дружба», где сейчас находилась Елена, оставалась какая-то сотня метров. Он хотел только увидеть ее, нечаянно прикоснуться… Когда она оказывалась рядом, по его телу пробегала легкая дрожь, потом внутри появлялись сотни воздушных шариков, делавших его невесомым, и он бежал, не чувствуя земли, словно парил.
Прохладный ветерок подул Вильдану в лицо, когда он повернул налево. Издали тонким ручейком проникала ему в уши кавказская песня «За тебя калым отдам». «Лена танцует, наверное», – подумал он и остановился, стало трудно дышать, глаза закрылись, фингал под глазом заныл, ладони вспотели. Огромные усилия он приложил, чтобы двинуться дальше.
Он зашел во двор бара «Дружбы», и его взгляд скользнул направо, где стоял потухший фонарь, за которым была темнота. Вильдан вспомнил то лето: тогда еще горел фонарь, пахло травой, и он лежал на сырой земле, побитый кучкой отморозков. По сей день оставалось для него тайной, что он натворил.
Вильдан прошел мимо такси. Возле лестницы стояли пятеро пацанов и обсуждали, куда им дальше ехать. Весельчак с круглыми щеками перевел на него взгляд и нахмурил брови. Вильдан опустил голову, разглядывая сначала землю, потом лестницу, дошел до двери. Он затылком чувствовал их взгляды, но они его не окликнули, и он с облегчением дотронулся до ручки двери, повернул её и очутился в зале, с разрывающей барабанные перепонки музыкой.
Помещение бара было длинное, как фургон. С правой стороны стояли столы, за которыми сидели пьяные люди, а с левой был танцпол, где двигались три девушки. В конце зала возвышались безлюдная барная стойка и холодильник с двумя бутылками пива. Ещё при входе был закуток, два на три метра, в который задвинули два стола, похожих на школьные парты. За первым столом сидели Галя Кутина и та самая Елена Крылова, из-за которой он прилетел сюда. Вторая парта пустовала.
Вильдан не мог поверить, что вот сейчас он может заговорить с ней. Накануне сочиненный для нее стих вылетел из головы. Но он обязательно вспомнит, ведь, сочиняя, он представлял её карие глаза.
Один из гостей, проходя мимо застывшего в углу Вильдана, задел его своим выпирающим животом и пошел дальше. Пузатый был явно навеселе и слегка покачивался. Остановившись возле стола, за которым сидели девушки, он навис над Галей всем своим жирным телом, видимо, приглашая танцевать. Та зыркнула в ответ так, что мужик все понял без слов, поднял руки – сдаюсь и, покачиваясь, двинулся обратно, в этот раз не задев по-прежнему стоявшего в углу Вильдана.
Вот он, и вот она, лучше не придумаешь, иди и возьми! А он просто смотрит на её затылок. Будто они два одинаковых полюса и не могут сойтись. Вильдан гладил шершавую стену, пытаясь успокоиться, и тут его взгляд зацепился за соседнею пустую парту. Не теряя времени, он подсел. Вдруг на него напала настолько сильная дрожь, будто внутри ударили в огромный барабан. Чтобы не упасть в обморок, а именно так он себя чувствовал, Вильдан сжал спинку стула и начал покусывать язык.
Галя, сидящая напротив, встала, под ритмы музыки поизвивалась и села рядом с подругой. Вильдан боковым зрением видел ее лицо и даже слышал, несмотря на шум, что они говорили.
– Перестань, они все изменяют!
– И твой? – Голос Лены подрагивал.
– Нет, ты что? Он добрый хомячок.
– А если?..
– Не если, – уже серьезно сказала Галя. И ткнула подруге в лицо кулаком.
– За таких держаться надо! Просто ему отомсти. И все.
– А ты вот простила бы? – спросила Лена, взяв ее за руку и посмотрев в глаза.
Галя отцепилась от подруги.
– Речь о тебе дорогая. Не трогай хомяка, – на полном серьёзе ответила Галя.
Заиграла песня «На дискотеку». Галя похлопала Лену по плечу, встала и, как горец, подняв руки в небо, пошла на зов музыки.
Вильдан никогда бы с ней так не поступил. Ему захотелось ее обнять, поцеловать в лобик и быть рядом всегда. Мечты завладели его умом, и вдруг он оказался у себя на кухне, Лена сидела за столом, и он налил ей суп. Они поцеловались, Вильдан почувствовал ее мягкие губы. «Какой же ты у меня хороший!» – покрутив ложку в руке, сказала она.
Тогда Вильдан осмелел и поднялся, но возле стола Лены уже стоял какой-то костлявый парень, размахивая черными культяпками, пытался что-то объяснить то ли на таджикском, то ли на языке жестов. Он говорил в основном глаголами «вишь, слышал, идти ага». Лена сидела, вжавшись в кресло, и кивала.