Побыть пять часов медсестрой. Елена Толмачёва

о времени, или разрешать непривычную, сложную или неприятную ситуацию за несколько часов. Без малейшего опыта и специальных знаний. Мне, никакого отношения к медицине не имеющей, пришлось, как-то, помогать хирургу в операционной, тем самым, приобретая бесценный жизненный опыт. Историю эту я, точно, никогда не забуду.

      Палата

      Августовское солнце вливалось в окно больничной палаты и ярко освещало ее убожество и неряшливость. Стены и потолок имели непонятный серовато-зеленый цвет, прорезанный разной толщины трещинами, и, явно, давно требовали ремонта. Койки, с панцирными сетками, размещались, в количестве десяти штук, вдоль грязных, немытых стен. Матрасы пестрели темными, коричневыми, различного размера, пятнами засохшей крови. В общем, окружающая обстановка усиливала страхи и беспокойство перед предстоящим, вызывая уныние и брезгливость. Предыдущим вечером я поступила в гинекологическое отделение нашей районной больницы вместе с другими пациентками. Сегодня утром подошли остальные. Две предоперационные палаты были рассчитаны на двадцать человек, – столько нас и разместилось. По десять женщин – в каждой. До сих пор помню – восемнадцать абортов и две пробы на биопсию. Постепенно перезнакомились, поделились переживаниями и стали ждать экзекуций. Женщины подобрались разного возраста – от девятнадцати до сорока девяти лет. И у каждой была своя причина абортироваться. Обменялись слезами и улыбками, поддержали друг друга как могли, и расселись по койкам в ожидании медперсонала в лице хирурга.

      Кто крови не боится

      Наконец, открылась дверь, и в палату зашла женщина в зеленых штанах, куртке и, такого же цвета, шапочке. – Женщины! Есть среди вас врачи или медсестры? Или медработники? – задала она вопрос. Таковых, среди нас, не оказалось. – Ну, хоть, нянечки, имеющие опыт работы в больнице, есть? – Тоже нет. Интуитивно почувствовав, что вопросы задаются не просто так, я прислушалась более внимательно. – Есть, хотя бы, такие храбрые, что вида крови не боятся? Такие вопросы выглядели более, чем странно. И предположить, что последует за такими вопросами, было невозможно, – ни у кого не хватило бы фантазии. Женщины тревожно молчали. – Я не боюсь – высунулась я. – Ну, слава богу! Будешь мне ассистировать при абортах. Зато мы тебе потом с укольчиком сделаем. Мне полегчало – я не переношу боль, хлопаюсь в обморок, если боль переходит мою границу терпеливости. Но, пока, было неясно – к чему эти вопросы и что придется делать. Я спросила: «Что делать то надо?». «Да ничего особенного. Зеркало будешь держать». По наивности, я представила, что мне дадут какое-нибудь зеркало в руки и я буду с ним где-то сидеть. И смех и – слезы! Я же тогда не знала, что «зеркало» – медицинский инструмент в гинекологии! И совершенно не представляла, что мне предстоит. – Пошли со мной! – велела мне «зеленая» врачиха и повернулась к выходу. Я бодро промаршировала следом.