Ребенок несколько раздраженно передернул плечами, нахмурившись, потом усмехнулся. Взрослая мимика его лица входила в резкий контраст с мягкими неловкими движениями пухлого тельца обычного малыша двух-трехлетнего возраста. Ну, он и не был обычным ребенком, а что насчет истинного возраста, то…
– На этот раз не угадала. Я здесь с мамой. Разве не чувствуешь ее присутствия?
– Нет. – в тон ему ответила я, невольно улыбнувшись.
Хранитель Зеркала Пространства-Времени всегда передвигается настолько бесшумно, что даже мне, Хранителю Лилии Иллюзии, невозможно обнаружить ее, если только она сама этого не захочет, конечно. Малышка Анна не в счет, все-таки они связаны между собой особым образом.
– Александр на Унгане. Вернется завтра к вечеру. – сообщила я, внимательно следя за реакцией ребенка.
– Знаю. – беспечно отозвался тот. – Мама сейчас в библиотеке. Что-то в очередной раз обсуждают с Аней. Мама выставила барьер, даже мне не расслышать. Секретничают, в общем.
Я встала и обогнула письменный стол.
– Значит, ты ко мне с личным визитом? Я польщена, это честь для меня, ваше высочество.
– Не стоит благодарностей, благородная госпожа. – в тон мне ответил ребенок, остановившись в паре шагов от меня.
Я в очередной раз вздохнула и протянула к нему руки. Ребенок подошел ближе и обнял меня за уже немного располневшую талию, прижавшись к ней щекой. Я обняла его в ответ.
– Гм. – пробурчал ребенок, прикрыв глаза и прислушиваясь к чему-то. – Здоровая, практически нормальная девочка. По ауре больше Сильвиго, чем Зоэлин.
Я промолчала, потом подняла руку и ласково погладила его по голове.
– Как ты? – тихо спросила я.
– Нормально. – пробурчал ребенок, полностью закрывая глаза и еще крепче обнимая меня за талию. – Скоро засну окончательно. Вопрос пары-тройки недель, а то и раньше. Вы все наконец-то успокоитесь.
– Ты обязательно проснешься снова. – очень аккуратно подбирая слова, сказала я, крепче прижимая его к себе.
– Ну да, обязательно, через пару-тройку десятков лет. – проворчал ребенок, отстраняясь от меня.
Я опустилась на одно колено, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Пара-тройка десятилетий при нашей продолжительности жизни ничего не значит. Это капля в море.
– Возможно. Но для меня это по-прежнему целая жизнь.
Ребенок отвернулся. В его голосе опять прозвучала хорошо знакомая мне печаль. У меня сжалось сердце. Не решаясь дальше развивать опасную тему, я сжала руку в кулак и словно бы в шутку легонько постучала им по высокому упрямому лобику ребенка.
– Кажется, кто-то совсем разучился отдыхать, если вообще умел. Ты слишком упрямый. Прекрасно знаешь, что за каждый лишний день в таком состоянии расплатишься дополнительными годами сна. Тем не менее, продолжаешь упорствовать. Чего ради на этот раз? Только заставляешь брата лишний раз переживать.
– Знаю. – вздохнул ребенок. – Просто… не знаю. Мне нужно время. Время… ха. Смешно, правда?
Я горько улыбнулась, слишком хорошо понимая скрытый смысл этих слов.
– Алексей… в конце концов, здесь остаюсь я. Или ты мне уже не доверяешь?
– Тебе? Нет. С чего бы? Тебе и по статусу не положено быть моим доверенным лицом. – озорно улыбнулся ребенок, явно не желая обсуждать тему, по-прежнему крайне болезненную и тяжелую для нас обоих.
– Ну, ладно. – я поднялась с колен, стряхивая с них несуществующие пылинки и тут ощутила легкое прикосновение к своей ауре. Как обычно, оно было чем-то теплым, едва различимым и ненавязчивым.
– Госпожа Ольга здесь. – сообщила я.
– Мама идет сюда. – совсем по-детски выпалил ребенок и, заметив это, сразу осекся, недовольно нахмурившись.
Мы оба смолкли, прислушиваясь.
Наконец, я решилась и взяла ребенка за крошечную теплую ручку.
– Пойдем ее встречать? – спросила я.
Ребенок, тихо вздохнув, опять же совсем по-детски кивнул головой в ответ и послушно пошел за мной к выходу. Автоматическая дверь бесшумно открылась перед нами. Выходя, я бросила мимолетный взгляд на панорамные окна позади моего рабочего стола. Причудливый горный пейзаж освещали последние лучи солнца.
Закат на Саенар Хээде, как обычно, был невероятно красивым.
Глава 1. Михаил Львов. Третий лишний
Весеннее солнце в полдень светило особенно ярко. У преподавателей института было обеденное время, у студентов – самый большой перерыв между парами. Все спешили радоваться жизни, пока еще позволяло время, и институтский двор был сейчас переполнен людьми всех возрастов. Во дворе стоял постоянный гул перемешивающихся голосов. Все лавочки вдоль дорожек были заняты, за неимением места кто-то даже расположился прямиком на траве, под кронами вековых деревьев. На небольшом пригорке, обустроенном в самом центре двора, небольшая группа из особо бесстрашных