Я забираю свой чемодан с черной ленты и направляюсь к выходу из аэропорта. Встретив серые джунгли Нью-Йорка, я понимаю, что теперь все мои проблемы окружают меня здесь и сейчас, а не где-то там далеко от меня на другом конце света.
Опускаю темные очки на глаза и ищу свою машину. Ким должна была подослать своего водителя на моей машине. И когда я вижу невысокого роста мужчину, машущего мне табличкой с надписью «Уилл Хартфорд», я иду к нему.
– Добро пожаловать, мистер Хартфорд, – приветствует он меня.
– Взаимно, -коротко отвечаю я и сажусь в машину на заднее сиденье.
– Как прошел отдых? -спрашивает он, когда мы выезжаем с парковки.
– Вполне себе, -в своем же стиле отвечаю я.
– Испания красивая страна. Много достопримечательностей увидели?
Этот чувак когда-нибудь умолкает? Если он везет важного человека в компании, то в его обязанности не входит развлекать меня.
– Да, сто штук за пару дней обошел, – сарказмом отвечаю я.
Но только потом понимаю, что спровоцировал продолжение нашей беседы.
– Правда? Вы, наверное, побили новый рекорд Гиннесса.
– Томас, я прошу тебя умолкнуть, – слегка грубо прошу я и откидываюсь назад.
– Как прикажете, мистер Хартфорд. Но есть кое-какая новость. Кимберли просила меня передать вам, что миссис Хартфорд подготовила документы к бракоразводному процессу и выслала вам на почту для ознакомления и согласования.
Что?
Я судорожно сглатываю, а потом поднимаю тонированное стекло, которое разделяет меня с водителем. Отем оказалась быстрой лошадкой. Или же мой верный братец подбивает ее как можно скорее разобраться со мной, чтобы узаконить с ней свои узы.
Мне становится душно, и я опускаю стекло на максимум. Развязав слегка галстук, я пытаюсь отдышаться от накатившей злости.
Честно говоря, я не терял надежду, что по приезде в Нью-Йорк мне удастся поговорить с ней и уговорить ее дать нам сотую попытку начать все сначала. Но также я должен признать и то, что я ужасный муж. Я много делал ужасного по отношению к ней. Как твердила она, я не любил ее, а лишь управлял, манипулировал и контролировал. В то время как я называл это настоящей любовью.
Но, может, я ошибался? И ошибаюсь сейчас, пуская ложные надежды?
Тем временем мы уже подъезжаем к офису.
По коридору раздаются приглушенные голоса Ким и ее отца. А я в это время, пока иду к кабинету мистера Грауса, смотрю на наручные часы и отсчитываю секунды своего опоздания. И когда стрелка проходит двадцать пятую секунду, я открываю дверь без стука.
– Ты здесь, -констатирует мистер Граус, смиряя меня своим грозным взглядом.
Кимберли замечает меня и кивает в знак приветствия. Ее красные губы слегка сжаты от нервозности и волнения. Впрочем, ее отец не выглядит веселее. Его брови едва достают переносицы, а челюсти сжаты.
Здесь что-то случилось. Хотя, когда в нашей детективной компании бывало что-то хорошее.
Мистер Граус отталкивается от своего длинного стола, сделанного из дорогого темного европейского дерева.
– Надеюсь, я не зря прервал свой отпуск в Испании, – с досадой в голосе произношу я, садясь в кресло возле стола мистера Грауса.
– Нет. Потому что у нас большие проблемы, Уилл, – сообщает он.
Я перекидываю ногу на ногу и усаживаюсь поудобнее. Ким присаживается на диван, стоящий вдоль противоположной стены, и начинает копаться в бумажках. Ее отец садится за свой стол, складывает руки в замок и уставляет свой взгляд на меня.
– ФБР объявило в розыск одного преступника. На протяжении целого месяца бесследно пропадают молодые девушки, все они примерно одного возраста и модельной внешности.
Ким протягивает мне папку, в которой находятся фотографии тех самых девушек. Каждая девушка будто буквально сошла с обложки самого дорогого и известного глянцевого журнала.
– Что с девушками? -спрашиваю я.
– Они мертвы. Физических признаков убийства у жертв не найдено. Как будто бы они просто взяли и умерли на ровном месте. Однако этих девушек все же кое-что объединяет. Все они учатся в Нью-Йоркском университете. Правда на разных факультетах. Все, что нам известно, что девушки обладали хорошей репутацией и были популярны среди других студентов и сверстников.
Я закрываю папку с уликами и доказательствами и возвращаю обратно Ким. Почесав затылок, я ухмыляюсь.
– Это все, безусловно, ужасное дело, как и все остальные наши раскрытые дела. Но сейчас я искренне не понимаю, зачем вы посвящаете меня в это.
Мистер Граус недовольно вскидывает бровями и начинает постукивать пальцами по столу.
– Нам всем известно, что ты