– Бабуля, родная моя! Можешь меня поздравить. Нас с Моде зачислили в Космическую академию навигаторов. Представляешь, больше ста человек на одно место, но мы с ним всё равно прорвались туда!
Ласа мягко освободилась из объятий внука и потрепала его каштановые локоны, завивающиеся в кольца на висках и затылке.
– Кир, ты конечно уже большой и можешь удержать женщину на руках, но у меня от твоих шалостей голова закружилась. Лучше расскажи, как ты со своим неразлучным другом сражался за право учиться в академии.
Они сели рядышком на уютный диванчик, на котором Ласа особенно часто сидела, смотря на портрет Кима Русса, её мужа и деда вот этого не по годам крепкого, сильного и неунывающего сорванца. Так случилось, что последние восемь лет внука она воспитывала одна. Кир в восемь лет фактически остался сиротою. Его мама, Зия погибла при катастрофе одного из кораблей-разведчиков Кольца Разумных Миров, который впервые в истории космонавтики пытался пройти через одну из «пуповин» их вселенной в другой, смежный с ними мир. Конечно, учёные Кольца даже из этого печального события извлекли полезные уроки. И теперь появились корабли и технологии для прохода через так называемые «червячные проходы» непосредственно в другие миры. До сих пор путешествия в другие параллельные, смежные миры осуществля-лись с помощью трудоёмкой системы разметки трасс движения с помощью буев-станций, «проколов» оболочек пространств, что было сопряжено с риском для жизни экипажей кораблей.
Отец Кира, Ром Русс, тяжело переживал гибель жены и оставив сына на попечение своей матери, Ласы Астер, всё время пропадал в этнографических экспедициях по мирам Кольца, пытаясь пережить свою боль через бесконечную череду работы, в которой не оставалось бы места для уныния и скорби. Иногда, раз или два раза в год он появлялся дома, чтобы снова удивиться как вырос сын, его успехам в учёбе, чмокнуть свою нестареющую маму в щёчку и опять умчаться к шалашам шаманов на Калоре или поселиться на много месяцев в одном из глинобитных домов пигмеев торов в пустыне Сирта.
Дочь Астер, Мила, тётя Кира, вообще не была дома последние три года. Она была признанным дизайнером внутреннего убранства гражданских, а теперь и военных трансгалактических кораблей и практически безвылазно работала на Аране, планете, где размещался научно-промышленный комплекс по строительству кораблей космофлота Кольца. Ласа и Кир часто сидели вдвоём на этом уютном диванчике перед портретом деда. Вот и сейчас, рассказав бабушке о титанической битве за право учиться в академии, Кир уставился на портрет.
– Ласа, – у Кира язык не поворачивался называть её бабушкой, ведь она давно заменила ему маму и вовсе не выглядела старухой. Напротив, она была по-прежнему стройна, в её глазах сквозил молодой задор, она была в курсе того, как сейчас жила и чем интересовалась современная молодёжь, – расскажи мне о деде…
– Я же тебе не один раз рассказывала о нём.
– Но теперь мне шестнадцать, я поступил в академию, я стану как и дед капитаном корабля и буду бороздить просторы вселенной в надежде, что найду его и расскажу ему о тебе, о том, что ты его по-прежнему ждёшь..
– Хвастунишка ты мой! Годы пройдут, пока ты станешь пилотом, достойным звания капитана.
Она нежно поцеловала внука в лоб.
– Но знаешь, не сочти меня за выжившую из ума старуху, я верю, что Ким жив! Помнишь, я рассказывала тебе о его прорыве на Рхину накануне грандиозной битвы сил Кольца с империей огунов? Он тогда собрал ценные сведения о военном флоте огунов, об оборонительной системе их столицы Рхины. После его возвращения на Понтиак мы прожили с ним самые счастливые наши полгода жизни. За это время родились твой отец и тётя. Мы сняли с ним целый фильм о нашей жизни здесь, о наших детях и я отправила копию фильма на свою родину Цирру в моём Содружестве. А потом… потом Ким повёл часть кораблей Кольца к Рхине по маршруту, который он хорошо изучил. Во время битвы за Рхину не все наши корабли вернулись домой. Не была найдена и «игла» деда. Она словно испарилась. Среди погибших и повреждённых кораблей, его корабль не числился, но мне до сих пор так никто и не сказал, что с ним случилось. Последним, кто видел корабль Кима, был крун Раннон. Его крейсер находился рядом с кораблём Кима. Так вот он доложил военной комиссии, что «игла» моего мужа, совершая маневр во время боя, ушла в короткий тактический, как это у военных называется, пространственный прыжок, но в предполагаемой точке не появилась… Да, она словно испарилась. Даже если бы он случайно оказался в руках огунов, об этом стало бы всё равно известно. Я не знаю, где он сейчас. И никто не знает. Но я верю, он жив! Просто он очень далеко, видишь?
Она положила на ладошку жёлтый камушек своего амулета.
– Если бы с Кимом случилось… непоправимое, камушек был бы холоден, как ледышка, а он испускает маленькие искорки. Потрогай его, чувствуешь? Он тёплый!
И Кир почему-то безоговорочно верил бабушке, а не своему отцу, маме, когда она была ещё жива, и тёте Миле. Он был ещё мальчишкой, но помнил, как отец и особенно тётя