Петрович. Алексей Брусницын

емя. Это была безумная, абсолютно несвойственная ему расточительность, но сегодня он решил ни в чем себя не ограничивать.

      Петрович чуть не поскользнулся на мраморных ступенях, прошел через вахту и быстро нашел нужную дверь. Он уже был здесь однажды, когда делал заказ, который можно было оформить дистанционно, но Петрович предпочитал личное общение в таких важных случаях. В тот раз отгул брать не пришлось – скрепя сердце он просто не остался на сверхурочные.

      – Здравствуйте-здравствуйте! – вспомнила его и преувеличенно обрадовалась девушка-администратор. – Вы за роботом?

      – А зачем же еще? – удивился Петрович.

      И действительно, что еще делать рабочему человеку посреди буднего дня в конторе, обеспечивающей население андроидами-помощниками?

      Робот был последней модели, красивый, без ненужной похожести на человека, с четырьмя фотоэлементами вокруг головы, корпусом из серого металлопластика и гнущимися во все стороны конечностями. На груди его красовался золотой логотип в виде старинного амбарного ключа.

      – И как мне называть этого роберта… то есть робота? – переволновался от созерцания своего приобретения Петрович.

      – Это уж как вам будет угодно, – буркнул очень деловитый техник, который распаковывал и тестировал аппарат.

      Когда они с роботом вышли на улицу, Петрович заявил:

      – Я буду звать тебя Роберт.

      – Хорошо, хозяин, – голос оказался приятным и лишь слегка механическим, ровно настолько, чтобы можно было отличать от человеческого.

      К ним подлетело такси, Роберт открыл дверь и застыл в ожидании. Петрович не сразу понял, что от него требуется. Потом понял, зарделся и полез на сиденье. Робот дождался, пока Петрович устроится, потом ловко забрался в автодрон сам.

      – Послушай, Роберт, – попросил Петрович, – ты второй раз так не делай. Я тебе не директор завода или министр какой-нибудь.

      – Слушаюсь, хозяин.

      Такси набрало высоту и легло на курс.

      Петрович смущенно пробормотал:

      – Ладно, Роберт, ты можешь так делать. Разрешаю.

      – Не понял, хозяин, что я должен делать?

      – Ну там дверь мне открывать и все такое. В конце концов, я это заслужил за столько лет…

      – Понял, хозяин.

      – Вот только не надо меня так называть. Называй Петрович.

      – Слушаюсь, Петрович.

      Остаток пути они молчали: Роберт почтительно, Петрович растерянно – он совершенно не представлял, о чем говорить с роботом.

      Слушателем первого курса ремесленного училища работников общего профиля Петрович, тогда еще совсем молодой и неопытный, пришел на заводскую практику. Петрович уже тогда был Петровичем, потому что Петрович – это была его фамилия, а не отчество. Так вот, совсем молодой Петрович посмотрел на то, как вкалывают опытные работники общего профиля, и расстроился. Вид у них, как ему показалось, был шебутной и угрюмый. Когда ему самому впервые дали несколько часов поучаствовать в самом легком трудовом процессе, расстройство превратилось в абсолютное экзистенциональное разочарование. Рутинная, тупая работа показалась ему тогда нестерпимой пыткой. Очень не хотелось почти всю жизнь, вплоть до достижения пенсионного возраста в восемьдесят пять лет, прослужить винтиком в бездушном заводском механизме. «Ну ничего, – поскольку выбора не было, оставалось только смириться. – Стану тогда инженером или управляющим. У них работа, наверное, повеселее».

      Можно было пять лет отработать на заводе, накопить денег на обучение и пойти учиться дальше на инженера или управляющего, при этом продолжая работать на полставки. Но на это мало кто решался; все три года обучения предстояло жить очень скромно. К тому же в результате инженеры и управляющие низшего звена получали немногим больше простых рабочих. Но можно было пойти еще дальше, на третий или четвертый уровень заводской иерархии, – там уже начинались действительно хорошие зарплаты. Однако такой карьерный рост удавался лишь единицам из тысячи: нужно было обойти остальных претендентов в гигантском конкурсе, а потом выдержать еще три года стоического существования. Петрович решил идти до конца, он был очень амбициозным молодым человеком.

      Оставалось лишь выбрать стезю: научную или управленческую – и двигаться к цели. Однако, понаблюдав за тем, как суетятся инженеры с вечно красными от схем и чертежей глазами и управленцы с глазами, выпученными и вечно бегающими по сторонам и тоже красными, видимо, от слез после очередного начальственного нагоняя, Петрович понял, что смысла упираться рогом ради карьеры все же не стоит.