Электронный экран домашнего телефона показывал 03:30. Зима, глубокая ночь. Уже тысячу раз предупреждал клиентов: даю вам личный номер мобильного, но никаких звонков после 22:00. Я не единственный врач в Москве, есть круглосуточно работающие клиники, уж первую помощь они всегда окажут. Никакого уважения к личной жизни… Все… Спать, спать, спать…
И тут истошно заверещал домашний телефон. На определителе какой-то знакомый номер, но не могу вспомнить, кто это. Спросонья пытаюсь снять трубку и чуть не роняю аппарат на пол. Успеваю схватить телефон за провод и хрипло выдыхаю в трубку:
– Да… Да, это я… Кто это?
На том конце провода рыдает женщина:
– Семен, это Настя. Ну, Настя и Глеб, с дрессировочной площадки… Ротвейлер Брюс и такса Чарлик… Узнал?
– Да, Настя, узнал, конечно. Что случилось?
– Чарлик порезал лапу. Сильно. Мне кажется, он истекает кровью! Я хотела поехать в клинику, но мы его не довезем…
– Настя, Настя!!! Слушай меня очень внимательно! Пусть Глеб возьмет порезанную лапу и зажмет рукой… Что? Он упал в обморок от вида крови? Глеб??? Охренеть… Ладно… Настя, бери любую тряпку, полотенце, неважно. Обмотай вокруг лапы и зажми место пореза рукой. Зажми сильно и держи. Нет, не ВЫШЕ пореза, а прямо САМО место пореза. Тебе нужно заткнуть рану. Я выезжаю.
Вскакиваю с кровати и распахиваю шкаф с медикаментами. У меня весь инструмент и лекарства на работе, но дома что-то должно быть. Ага, вот оно. Шовный материал, иглодержатель, бинты, салфетки… Стоп. А наркоза-то нет! И это логично, зачем мне наркотики дома, они на работе в сейфе лежат… Ладно, будем оперировать «наживую». Как говорится, и снова здравствуй, военно-полевая хирургия. Хватаю пачку с новокаином, шприцы, ключи от машины и документы. Наспех одеваюсь и выбегаю на улицу.
От студеного воздуха перехватывает дыхание и неприятно колет в носу. Все покрыто инеем: деревья, провода, стекла и двери припаркованных автомобилей. Моя легкая синтетическая куртка начинает хрустеть при каждом движении – верный признак того, что мороз градусов под двадцать как минимум! Бегу к своей «девятке» (автомобиль ВАЗ-21093), с трудом открываю – даже, скорее, ОТРЫВАЮ примерзшую дверь, плюхаюсь на сиденье и онемевшими пальцами вставляю ключ в замок зажигания. Давай, милая, пожалуйста, заведись… Поворачиваю ключ, панель приборов вяло загорается, стартер издает какой-то жалобный звук, и воцаряется тишина. На «упражнения» со свечами и аккумулятором времени нет. Захлопываю дверь машины и бегу к ближайшей улице. Знаю, там рядом с автобусной остановкой иногда «дежурят» частники, чтобы развозить таких, как я, полуночников. Мне повезло. Недалеко стоит грязно-белая «шестерка» (автомобиль ВАЗ-2106) и громко урчит явно прогоревшим глушителем. Подбегаю к машине и распахиваю дверь.
– Командир, свободен?
«Командир» – это пожилой бородатый кавказец. Салон машины прокурен и ободран донельзя. В другой ситуации ни за что бы не поехал на этой колымаге, но у меня, как говорится, нет выбора.
– Пулковская улица, это рядом с Водным стадионом. Новые кирпичные башни. Поехали. Быстрее…
– Пагади быстрее… Денэг сколько?
– А сколько надо?
– Двэсти… – кавказец оценивающе смотрит на меня. – Трыста рублэй!
– Хорошо. Поехали. Быстрее, очень прошу. Быстро надо.
Машина медленно тащится по заснеженным ночным улицам. Кавказец едет, навалившись грудью на руль, и что-то там себе заунывно поет под нос. Мысленно вижу заплаканную Настю, которая изо всех сил зажимает лапу истекающей кровью таксы, и меня охватывает злоба.
– Слушай, уважаемый, мы поедем или нет? Я понимаю, ты – не торопишься, но я – очень тороплюсь. Мы должны быть на Пулковской через 15 минут. Даю две цены. Или останови на фиг машину, и я лучше пешком пойду.
Кавказец злобно выругался на своем языке и втопил педаль в пол. Двигатель взревел, машину затрясло, и мы понеслись. Ремней безопасности в этой «карете» не существовало, а резина, судя по всему, была лысая как коленка. Глядя на проносящиеся мимо нас фонарные столбы и чувствуя, как авто сносит на поворотах, отдаю себе отчет, что это ночная поездочка может оказаться для меня последней. Ладно. Чему быть – того не миновать…
Мы юзом вошли в поворот под мостом на Волоколамке и чуть не влепились в белый милицейский «Форд»… Он тут же включил мигалки, и два здоровых ДПСника с грозным видом направились к нам. Кавказец попытался спрятаться под приборной панелью, а я выскочил из машины навстречу подходящим сотрудникам. Рука одного из них резко дернулась к кобуре.
– Стоять! На месте стоять!
– Стою, стою, – я вытянул вперед зажатую между пальцами 20-долларовую бумажку. – Вот штраф за неосторожную езду. Берите!
– Ты че, под наркотой? Сейчас машину обыскивать будем! Стоять!
– Парни, у моей знакомой собака кровью истекает. Я врач. Если я не успею приехать – собака умрет. Вы собак любите?
– Да мы сами… как собаки… – Буркнул один