Как правило, человек с периферии едет в Москву за «длинным рублем», в Северной же столице народ стремится познать некий дзен, которого у него на малой родине нет. Где еще можно насладиться рассветом, попивая кофе на крыше рядом с Исаакиевским собором, поглаживая доброго и избалованного кота, который раскормлен подобно Азазелло из «Мастера и Маргариты» сердобольными жильцами? Там, где ночью не темнеет, а огромные мосты, под которыми проходят многотонные сухогрузы, разводятся? Где совершенно спокойно в рюмочной или обычном продуктовом магазине у Чернышевской можно встретить известных писателей или музыкантов, спокойно подойти, поговорить с ними, предложить чего-нибудь выпить или даже угоститься самому. Только здесь можно увидеть представителей данных конфессий совсем не на творческих профессиях – скажем, с метлой в руках или за рулем таксомотора. Может, именно тут после рок-фестиваля на Крестовском острове романтик-путешественник с Урала найдет ту самую «королеву первого посева», проводит ее до дома в Купчино, а через девять месяцев у них родится сын, коренной петербуржец.
Многие едут познать, проверить городские легенды. Многие не могут понять, как Обводный канал, вовсе не глубокий, забирает ежегодно около сотни жизней, хотя утонуть в нем невозможно? Каким образом небольшая, но могучая речушка Нева длиной всего в семьдесят четыре километра за год переносит объем воды, равный речке Миссисипи, самой полноводной артерии Южной Америки? Кто надевает Самсону в Петергофе тельняшку на могучее бронзовое тело? Почему сфинксы напротив следственного изолятора «Кресты» на Арсенальной набережной имеют в прямом смысле этого слова раздвоение личности, или биполярное расстройство? Кто и зачем обозвал участок на центральной магистрали города Невском проспекте «Мостом шестнадцати яиц»? Вопросов гораздо больше, чем ответов. Именно в Северной Пальмире путешественник попадает в некий квест. Разгадывая ответы на загадку, искатель получает сразу несколько вопросов в процессе победы над головоломкой. Они вырастают, как отрубленные головы у Гидры. Логически, умом, астрально, каким-либо еще способом этот мегаполис понять нельзя. Надо просто его принять, хотя скорее он сам примет или отвергнет инородца.
Тем не менее тот, кто все же обнаруживает Его Величество Счастье, осознает, что живет оно отнюдь не в таунхаусах возле ЦПКО, не на шпиле Адмиралтейства или Охта-центра, не в единственном в мире подземном дворце в виде станции метро «Автово», не около могил Сергея Курехина или Майка Науменко… Каждый полюбивший этот город заочно, в душе революционер. Ведь каждый «колхозный панк» мечтал постоять на броневике напротив Финбана с фаером, крича о том, что рок-н-ролл жив, просто надо всем вместе вернуть в него Угрозу. Большинство искушенных сибирских хулиганов мечтали бы подраться двести на двести, перекрыв один из важнейших транспортных узлов данного района города. Редкие растаманы с автостопщиками наивно думают, что вся асфальтовая поверхность на Думской, Рубинштейна и Лиговке усеяна пакетами с различными препаратами или курительными смесями. Эти предположения очень смешны, даже по-детски наивны, но все же человек ни за что не цепляется так сильно, как за свои иллюзии и убеждения. Однако нагнуть систему почему-то практически ни у кого здесь не получается. Неважно, проводит данный персонаж «прогиб» напротив Большого дома на Литейном, четыре или гуляет по разбитым бутылкам из-под вина у «Юноны», вдоль набережной речки Красненькая, – результат почти всегда не в пользу бунтаря. Любителей легких денег в виде торговцев наркотиков быстро вылавливают и сажают, но все равно их место завтра займут новые.
Слабые на передок деревенские девочки быстро стареют или спиваются, но на их место в общежитие приезжают другие, еще больше, им приходится спать по очереди на одной раскладушке, если нет заказов конечно. Стахановцы на Кировском заводе и «Алмаз-Антее» убивают свое здоровье ради сверхурочных. Многим приходится увольняться, но на каждое место уже в очереди стоит по пять новых трудяг, молящихся о таком повороте в своей карьере. То же самое с таксистами из южных республик, которые, обманывая тахографы, возят пассажиров практически целыми сутками, без перерыва, попадая от усталости в ДТП. Таксопарки просто же получают за аварию страховку, чинят или приобретают другое авто, за руль которого садится очередной приезжий.
Практически всегда на голову капает мелкий, моросящий, типично питерский дождь, в лицо же с ужасающей силой дует его Величество Ледяной Балтийский ветер, и при этом ваше направление движения совершенно не важно, летом может пойти снег, а зимой – начать распускаться подснежники…
Когда экзотика превращается в обыденность, наивный провинциал терпит фиаско, ведь всегда неприятно, когда ожидаемое не совпадает с реальностью. Когда представитель Байкальского филиала «Армии Алисы» видит Костю Кинчева практически каждый месяц на разных аренах, он уже не желает отдавать половину заработной платы, чтобы послушать концерт любимой группы в «Юбилейном» или акустическое выступление в Мюзик-Холле. Искушенный же хулиган, футбольный хулиган, вначале дивившийся тому, что в Питере есть не только «бомжи», но и «паровозы», «динамики», «кони», «торпедоны», «мясо» плюс куча фирм –