Джульетте были знакомы признаки такой смерти. Она уже видела подобное три года назад, когда умирал ее муж: он рухнул на кровать, бился в конвульсиях, тужился при рвоте.
– Ведьма! – кричал он. – Колдунья! Ты убила меня.
Его руки, точно когти, вцепились в ее платье, на нее, вместе с дыханием смерти, лавой извергались кровь и рвота.
«Нет!» – решительно сказала себе Джульетта, закрыла глаза и прогнала прочь воспоминания. Джованни давно умер. Эта скотина заслужила такую кончину и больше никому не сможет причинить зла.
Но только не этот человек…
Джульетта открыла глаза и взглянула на труп Мичелотто Ландуччи, аристократа Светлейшей республики[1], высокопоставленного члена Церемониального совета. Роскошный парчовый халат расстегнулся, обнажив большой волосатый живот, дряблый посиневший член. Брезгливо фыркнув, она взяла за край шелковую простыню и набросила ее на труп, скрыв его из вида.
Позади нее послышался тихий, боязливый плач, сдавленный вздох. Джульетта задышала глубже, чтобы успокоиться, однако зловоние, исходящее от покойника, стало невыносимым. Оно проникало в нос, впитывалось в волосы и плащ. Плотнее укутавшись в черный бархат, Джульетта обернулась и увидела женщину в тени роскошной спальни. Козима Ландуччи, жена – уже вдова – мужчины, лежавшего под простыней, в отличие от своего мужа, была полностью одета. Замысловатое платье из расшитого золотом голубого шелка, густые темно-рыжие волосы, ниспадающие на плечи. Ее белый гладкий лоб подчеркивал, насколько она моложе мужа. Еще совсем ребенок.
Так-так. Кто бы мог подумать, что робкая малышка Козима способна на это. Человек непредсказуем.
Человек – вечная загадка.
– Синьора, что здесь произошло? – спросила Джульетта как можно ласковее.
Она знала эту девушку. Козима вот уже два года числилась постоянной клиенткой ее парфюмерной лавки. Каждую неделю она приходила за своими любимыми духами, в которых сочетались ароматы жасмина и лилии, и без умолку болтала с Джульеттой, будто у нее, кроме парфюмера, во всем мире больше не было друзей. Джульетта с удовольствием слушала и жалела эту девочку, которая казалась такой потерянной и несчастной, несмотря на роскошные платья и ослепительные драгоценности. Она напоминала Джульетту в юности, когда все ее мечты о браке и семье разбились о суровую действительность.
Однако подобное даже представить было невозможно.
– Ну, синьора? – Джульетта торопила девушку, непрестанно хлюпавшую носом.
Козима трясущимися руками прижала к лицу кружевной носовой платок.
– Синьора Бассано, я… я не знаю, что случилось!
– Вас здесь не было? Вы пришли и обнаружили, что муж мертв? – Джульетта многозначительно взглянула на роскошный турецкий ковер, где валялись изящные тапочки и усыпанный драгоценностями головной убор.
Козима посмотрела туда же и покачала головой, рассыпая по плечам волны рыжих волос.
– Нет, я была здесь. Мы только что вернулись со званого ужина, и он… он… – Ее тихий детский голос дрогнул.
– Требовал, чтобы вы исполнили супружеские обязанности.
Козима нерешительно кивнула.
– Гм, – протянула Джульетта. – Что он еще делал?
– Делал?
Джульетта подавила раздражение. Боже мой, у них так мало времени! Уже очень поздно, не пройдет и нескольких часов, как все домочадцы будут на ногах. Джульетта лишь хотела выяснить, что этой девушке от нее понадобилось, почему она пригласила ее сюда, и скорее отправиться домой. У нее своих дел хватало, причем более важных, чем эта глупая аристократка и ее мертвый муж, которого настигла вполне заслуженная смерть.
Зачем понадобилось ее присутствие?
Однако Джульетта понимала, что Козиму нельзя торопить, иначе девушка совсем падет духом. Она и без того дрожала, как осиновый лист на холодном ветру.
– Чем он занимался до того, как приказал вам лечь на брачное ложе? Мадонна, вы ведь еще одеты! – Джульетта указала на платье Козимы с аккуратно завязанными рукавами и золотыми кружевами на лифе с высокой талией. На платье не было ни единой складки.
Козима мяла платок в руке. Ее глаза покраснели, кожа побелела как мел.
– Он выпил вина, как всегда делает до… до… Много вина.
Джульетта нахмурилась. В спальне не было ни кубков, ни кувшинов. Козима полными слез глазами посмотрела на пол, и Джульетта заметила то, что искала, – еле заметную украшенную драгоценными