– Повелитель вас ожидает, Госпожа, – Прошелестел его низкий голос. Тисса перевела взгляд с него на присевшую на одну из скамей старшую женщину, поняла, что идти внутрь ей предстоит одной. Это было странно, но она от чего-то совсем не желала переступать порог зала совета, будто внутри ее ждал не отец, а какое-то чудовище из сказок, которые в детстве ей рассказывала Ульма. Взявшись за искусно вырезанную дверную ручку из кости элефа1, Тиссея с трудом открыла тяжелую позолоченную створку и прошмыгнула в образовавшуюся щель.
Повелитель Айяр эль Фарах Эйгор сидел в высоком кресле во главе овального стола тяжело опершись на подлокотник. Ему было немногим за пятьдесят – это уже достаточно солидный возраст, но в виду того, что правитель был сильным магом, «десяткой» по общей классификации. Возраст не сильно сказался на его облике, ведь маги и силовики старею значительно медленнее обычных людей. Он был все также статен, как и в тридцать. Шириной своих плеч правитель не уступал Сархону, который был силовиком «семеркой». Точеный профиль его обрамляла густая окладистая борода, в которой только пару лет назад начали пробиваться седые пряди. Айяр всегда, толи в шутку, толи в серьез обвинял в этом Тиссу, говоря, что ее постоянно сменяющие увлечения, когда-нибудь сведут его в могилу. Еще бы! К шестнадцати годам Тиссея овладела в совершенстве всеми наречиями Хойрис и в совершенстве знала официальную речь Империи Масха, была искусна в стрельбе из лука, и малого арбалета, а также из артефактного стреломета. Несмотря на то, что дочь была всего лишь «восьмеркой», что было не значительным показателем для представительницы древнего дворянского кода, она с отличием закончила первую ступень обучения в ранге видящей первой степени. Она уже сейчас была готова завершить вторую пятилетку обучения и сдать экзамены средней ступени на год раньше для получения звания бакалавра. Айяр очень любил свою дочь и гордился ей, хотя никогда открыто этого не демонстрировал. Он, буквально, готов был пожертвовать чем угодно ради нее.
Сейчас же государь выглядел тень самого себя, щеки ввалились, слипшиеся пряди черных волос прилипли ко лбу, а самого его всего скособочило на левую сторону, и он казался в два раза меньше себя прежнего. Когда Тисса вошла, он как раз правой подрагивающей рукой пытался запечатать какой-то конверт, но удавалось ему это с трудом.
– Отец что случилось? Ульма и Сархон ничего не говорят, нам что грозит опасность? – Говоря это принцесса направилась было к столу, чтобы помочь отцу с неподдающейся печатью.
– Сядь, – Хрипло приказал Айяр, и Тисса не посмела ослушаться, присев на ближайший к ней стул. – У нас мало времени, а мне нужно тебе многое сказать.
– Ты помнишь пророчество Снея. Не отвечай, знаю, что помнишь. Так вот оно начало сбываться. Кристалл в груди статуи пророка пробудился и выдал поток силы, который оказался проклятьем. Тисса – дочка, город пуст,