Бомжиха. Юрий Анатольевич Богатов

стульчика на ноги Гроев, хотя, казалось, он давно уже дремлет, «приговорив» пять баночек пива.

      Иван Сергеевич схватил удилище и стал энергично наматывать леску на катушку. Рыбина сопротивлялась, пришлось сбавить темп и выводить её к берегу, где уже стоял любитель пенного напитка с внушительного размера сачком наперевес. Гроев ловко подвёл его под сазана и поднял зеркального красавца на поросшую густой весенней травой дамбу, где расположились приятели.

      – Килограмма полтора будет! – радовался как ребёнок Иван Сергеевич.

      – Да на все два потянет! – уверенно констатировал товарищ. – По руке чую.

      Но это была последняя поклёвка. Молодое апрельское солнце щурилось на лиман уже с приличной высоты, и рыба «ушла на обед». Ни мур-мур! Казалось, и камышу стало жарко, он клонил свои длинные нежно-зелёные побеги к прохладе воды, а отдельным даже удавалось с помощью шустрого южного ветерка окунуться в канал головой. Камышовые острова-колонии простирались в даль лимана сколько хватало взора, здесь же, на обводном канале, заросли камыша и тростника тянулись вдоль берега. Жёлтое, голубое, фиолетовое и красное разнотравье устилало примыкавшую к лиману степь. Над нею пикировали свадебные пары уток, и селезень каждый раз настигал в конце концов приводняющуюся свою избранницу.

      Нельзя сказать, что новоиспечённый пенсионер Иван Сергеевич Блогов и его сосед по лестничной площадке сорокалетний стоматолог Гроев были заядлыми рыбаками. Но в погожие деньки Блогова неизменно тянуло на природу, а в дни выходные и праздничные он приглашал соседа то на речку, то на озеро, то на лиманы «закинуть удочку». И тот с удовольствием становился пассажиром блоговского жигулёнка.

      – Ну, что, Сергеич, сматываем удочки?

      – Да, Коля, своё мы взяли.

      Садки, полные рыбой, опустили в непромокаемые «слюдяные» мешки и поставили в багажник.

      В полдень дорога в город уже отдыхала от снующих туда-сюда машин, и «копейка»-ветеран отечественного автопрома словно обрела вторую молодость, с удовольствием резво шурша по асфальту. Иван Сергеевич знал это шоссе «наизусть», и потому, ведя машину, успевал смотреть не только вперёд, но и по сторонам. Изумруд озимых полей, умытые окна белых хат и кирпично-красных домов, нежно-розовая пена цветущих садов, стаи весёлых голубей над крышами, лениво пасущиеся на зелёных толоках и выгонах гуси, куры, козы, телята – всё пело гимн вступившей в свои права весне. А пирамиды тополей в белоснежных известковых юбочках вытянулись по обеим сторонам трассы в торжественном эскорте.

      Дорога в райцентр вела через хутора и станицы. В самой большой на пути – вилась вдоль ограды обширного погоста. Гроев, клевавший носом, очнулся от полудрёмы.

      – Сергеич, вы давно были на нашем городском кладбище? – вдруг спросил он.

      – Год назад, на провода. А что?

      – Видели, сколько уже табличек с номерами на поле, где хоронят бомжей и биоматериалы?

      – Да, обратил внимание…

      Коля передёрнул плечами, прогоняя сонливость, и со скрипучим металлом в голосе заявил:

      – Я вам как стоматолог скажу: съеденный кариесом зуб надо удалять! А наше государство то равнодушно к бомжам, то нянчится с ними – временами.

      Не сразу Блогов отреагировал на реплику сидевшего рядом пассажира. Не тут же растаяла на лице Ивана Сергеевича беспечная улыбка весны. И всё-таки он ответил:

      – Плохо не это. Скверно, что общество, то есть мы, не считаем их за людей.

      – Да какие там люди?! – зло хмыкнул Гроев. – Вши на теле человечества.

      – Вот-вот, многие этим убаюкивают свою совесть. А ведь бомжами не рождаются!

      Кладбище осталось позади, Блогов переключил скорость и добавил газу.

      – Спешу я как-то на работу, опаздываю, шлёпаю по лужицам, растёкшимся на тротуаре. Осень в тот год выдалась плаксивая.