младше рекомендуемого цензора.
Пролог
ПРИМЕРНО 3900 ГОД ДО Н.Э.
СОДОМ
Пряный аромат вина вытравливал остатки ночного воздуха Иордании, опьяняя жителей своей сладостью. Разливаясь багряными реками веселья под мелодичные звуки лютни и духовых инструментов, оно кружило голову обезумевшей толпы в долине Сиддим. Вызывающе извиваясь перед пьяными соплеменниками, женщины предлагали себя каждому, кто откликался на их призыв впасть в пучину удовольствия. Отдаться "любви", для которой среди присутствующих не существовало никаких запретов и ограничений. Сопровождая удары тимпанов звоном серебряных сосудов, содомчане содрогали незримый мир морали, который совершенно потерял свою власть над сердцами людей, где не осталось места свету. Где не было понятий "хорошо" и "плохо". Где больше не существовало черного и белого, а была лишь смердящая грязь разлагающегося мироздания, с исчезающей навсегда невинностью человеческих душ.
Под эти самые звуки веселья, переплетающиеся со стонами вожделения и наслаждения, на пороге Содома появилось три путника. В сиянии бледноликой луны, что обречённым свидетелем наблюдала за конвульсиями удовлетворения бесчисленного количества тел, «гости» медленно шагали по пыльным улицам города. По дорогам, что вели мимо каменных домов, откуда повсеместно слышались стоны и кряхтение, с примесью сбившегося дыхания. Мимо обнаженных жителей, которые сплетались в коконы животного влечения на каждом углу, вызывая у путников отвращение и презрение в свою сторону.
– Эй-ей! – Вывалился из дверей дома юноша, заприметив прекрасных девушек в компании незнакомца. – Красотки! Подождите!
Сжимая в одной руке меха, из которых тонкой струйкой вытекало вино, прибивая к земле пыль терпким запахом брожения, парень пытался нагнать путников, придерживая обернутую вокруг его бедер простынь.
– Стойте же, богини!
Игнорируя голос безумца, чей взгляд давно утратил ясность, троица, не останавливаясь, продолжала идти вперед, встречая в свою сторону заинтересованные взгляды стариков и молодежи, что дарили ласки телам друг друга, упиваясь вином и вседозволенностью созданного ими «мира».
– Ну, постой же! – Выкрикнул вновь парень, спотыкаясь о сползающую простыню, в шаге от блондинки. – Стой же, мой «ангелочек»!
Вцепившись в руку девушки, чей лик был сравним разве что с искрящимся снегом в знойной пустыне, незнакомец с силой потянул блондинку в свою сторону, так что она отделилась от своих попутчиков.
– Не спеши, красотка! Дай мне, как следует, рассмотреть тебя. – Делая глоток вина, прохохотал парень, почти выскальзывая от возбуждения из простыни, обмотанной вокруг его худощавых бедер.
– Убери от нее руки. – С леденящим душу презрением пригрозил мужчина, чье лицо утопало в тени капюшона.
– Не жадничай, – Отмахиваясь от угроз «гостя», фыркнул содомчанин. – У тебя две слишком аппетитные избранницы. – Смердящим дыханием, опалив пространство между собой и блондинкой, рассмеялся безумец. – Тебя разве не учили, что нужно делиться?
Юноша тут же кивнул в сторону дома, где обнаженная молодая пара с интересом рассматривала путников и довольно наглядно давала им понять о своих желаниях.
– Я вот с радостью поделюсь с тобой Мелхолой, – Сделав очередной глоток выпивки, усмехнулся житель Содома, подзывая к себе жену. – Иди сюда, моя ненаглядная!
Выпорхнув из объятий мужчины, чья нагота вызывала приступ отвращения у путников, девушка тут же приблизилась к парню и обхватила его за плечи, поцеловав при этом в щеку.
– Кто твои новые друзья, Анания? – Томно посмотрев в сторону мужчины, чье лицо все еще оставалось сокрытым от любопытных глаз, спросила Мелхола.
– Пойдемте, – Приказывая своим спутницам, пророкотал путник, явно раздраженный происходящим в этом месте. – У нас нет на это времени.
С разочарованием посмотрев на юношу, блондинка тяжело вздохнула и с сожалением поджала губы.
– Ты не обязана идти с ним, моя Афродита. – Вкрадчиво прошептала Мелхола девушке. – Останься с нами, – Она обошла мужа и приблизилась к белокурому созданию, напоминавшему небожителя. – Останься со мной, и я подарю тебе наслаждение, о котором ты никогда прежде не помышляла.
Руки Мелхолы заскользили по женским предплечьям, посылая по коже «гостьи» волну отвращения.
– Ты такая красивая, – Убирая белые локоны за спину девушки и открывая своему взгляду ее молочные ключицы, промурчала Мелхола. – Словно ангел, осветивший своим присутствием эти мрачные улочки.
Блондинка покосилась на своих друзей, в чьих лицах явственно читался гнев и недовольство. Ярость ко всему, что творилось в пределах Содома.
– Боишься за своих друзей? – Удивленно поджав губы, спросила брюнетка, проследив за взглядом девушки.
– Не стоит. – Делая жадный глоток вина и, проливая часть пойла себе на грудь, усмехнулся Анания, выпустив, наконец,