Пролог
И мойры день за днем
мотают нити судеб…
Астрон и Мериса осторожно ступали по каменистой поверхности. Девушка вцепилась в руку брата, боясь соскользнуть в узкое ущелье, где, как гласили легенды, спал Интстрох – дух первого бога, которого свергли с Олимпа, используя его кровь для возрождения новых, более сильных, потомков. Однако по сей день чудовищам и людям рассказывали лживую версию событий, в которые они охотно верили. Потомки Интстроха, напитавшись силой и могуществом духа, не знали жалости, сострадания и уничтожили его, как воспоминание о некогда счастливых годах процветания Олимпа. Боги, властвующие среди смертных и себе подобных, желали только одного – править единолично, сея вокруг себя хаос и разрушения, чтобы заставить страдать каждого, кто усомнится в их власти.
Мериса споткнулась, нога съехала вниз, но Астрон успел подхватить сестру за талию и удержать.
– Ступай осторожно, осталось немного.
Сбивчивые слова отражались эхом в пещере.
Девушка в ответ кивнула, сильнее вцепившись в ладонь мужчины и делая каждый шаг с опаской и осторожностью. Зажженные факелы располагались равноудаленно друг от друга на стенах, а языки пламени плясали на неровных выступах, как бы вопрошая о причине неожиданного прихода гостей. И лишь двое знали, ради чего проделали столь долгий и опасный путь. Извилистые выступы наконец-то уступили место ровной каменной плите, сужающейся и ведущей вглубь пещеры.
Мериса отпустила руку Астрона и сделала пару шагов, встав в нескольких метрах от брата и вдыхая запах копоти, лаванды и шафрана.
– Прошу тебя, явись моему взору…
Властный голос Астрона тихим шепотом заполнил пещеру. Сестра настороженно посмотрела на брата, но он лишь вскинул голову, призывая ее обернуться. Мериса проследила за его взглядом и замерла, увидев вдали едва различимое свечение и услышав приглушенное бормотание.
– Мы на месте, сестра. Мы нашли их.
Три старухи сидели на каменном полу, их седые волосы водопадом струились на плечи, прикрывая лица. Две из них бережно держали нити судьбы, пропуская между пальцев и вплетая в них свою магию, третья же умело ткала узор жизни. Длинные платья белого цвета открывали взору лишь ссохшиеся руки и морщинистые лица. Черты старух искажались с каждым неловким шагом путников: то молодость украшала их лик, то обтянутый кожей череп показывался сквозь толщу магии. Приблизившись, Астрон увидел, как ярко светятся глаза старух: оттенок менялся от белесого до янтарного – рождение и смерть, увидеть которые могут лишь они. Мойры.
Ла́хесис – сама Судьба, которая кидает жребий и следит за исполнением результата, отвечает за прошлое.
Кло́то – мойра, непосредственно работающая над прядением нити судьбы, которой подвластно видеть то, что происходило в настоящем.
А́тропос – Неотвратимая, перерезает нить, в должный срок обрывая жизнь смертного, магия которой тесно связана с будущим.
Нити судьбы, обретающие в руках мойр форму и особое свечение, шипели и извивались, когда старухи пропитывали их своей магией. Они тихо произносили слова заклинания на древнем языке, которого не знал ни один бог на Олимпе, – языке Интстроха, что даровал жизнь его потомкам-предателям.
Астрон, спохватившись, шикнул на Мерису, и та, чуть приоткрыв рот от удивления, подошла к брату. Мужчина прокашлялся, но мойры не обратили на него внимания, пока не закончили плести очередную нить судьбы. Заискрившись, та растворилась в темноте, и на ее месте появилась другая, куда короче и тоньше.
Первая заговорила Ла́хесис, видящая прошлое.
– Боги, населяющие Олимп, начали кровопролитие. Власть вскружила им голову и заставила истреблять, впитывать души братьев и сестер. Но предатели не учли одного: убивая подобных, они обрушили гнев Смерти на самих себя. Она придет за каждым, в чьих сердцах черным бутоном разрастается злость и зависть, ненависть и порочность, и избранные обязаны будут откликнуться на могильный зов и последовать за ней. Ни один грех дева не пропустит – Смерть покарает каждого.
Замолчав, Ла́хесис вновь устремила взор на нить, которую начала искусно пропускать меж старческих пальцев. Кло́то, осторожно положив свою часть тонкой светящейся ленты на колени, начала поглаживать только что образовавшуюся душу, прикрыв глаза.
– Вы боитесь, что Смерть придет, хотя вы стали одними из тех немногих смельчаков, что хотели предотвратить войну, которую невозможно было избежать. Интстрох пробуждается, я чувствую, как сбрасывает оковы сна его душа. Дух жаждет отомстить своим детям, что свергли прародителя с Олимпа, напитавшись древней кровью. Но Интстрох пойдет по другому пути – он воссоздаст того, кто принесет спокойствие на континенты, уравновесит Жизнь и Смерть, которые являются лишь слабыми отголосками его сущности. Две сестры будут править в раю и аду, а третья станет повелевать на земле.
Вторая мойра замолчала. А́тропос подняла взгляд янтарных глаз к каменному