– Надеюсь, для меня найдется комната, – произнесла она вслух, ее голос звучал шутливо и неуверенно. На лице Роба сверкнула ухмылка, от которой в уголках его глаз появились морщинки.
– Не переживай, – ответил он, прежде чем обойти машину. – У меня есть подвал.
Пейдж, перебиравшая вещи на заднем сидении, уловила разговор и с издевающимся оскалом присоединилась к его шутке.
– Надеюсь, там темно и холодно.
– И ты называешься матерью? Ты жестока, – парировала Лейла, надув губы в притворной обиде.
Роб достал одну из коробок, мышцы его рук слегка напряглись под рубашкой, он поправил хват и повернулся ко входу. Пейдж стояла у машины, какое-то время наблюдая за дочерью.
– Ну и чего ты ждешь? Давай, помоги мне.
Лейла с места не сдвинулась.
– Могу я прогуляться? Кажется, меня укачало.
Ее оправдание слетело с ее языка слишком легко, как если бы она пыталась избежать предстоящей работы. Пейдж слишком хорошо знает свою дочь, и она увидела больше, чем просто завуалированную просьбу о минутке передышки.
– Хорошо. Но не уходи далеко.
Обувь Лейлы мягко шаркала по потрескавшемуся тротуару. Она направлялась в парк, что раскинулся перед ней большим открытым пространством свежескошенной травы. Когда она сошла с дороги на мягкий газон, она увидела мальчишек, игравших в футбол. Вдалеке одиноко стоял пустой теннисный корт, рядом с которым расположилась маленькая детская площадка, где качели раскачивались, а горки были покорены.
Лейла приблизилась к надвигающемуся строению и по ее спине пробежал холодок. Такая близость со школой, видимая с лужайки дома, была ощутимым напоминанием о поджидающей неизбежности. Она глубоко вздохнула, чувствуя поднимающийся ветер, что играл с ее волосами. Ее ладони накрыли щеки, чтобы успокаивающе похлопать по ним – ее собственный способ набраться смелости и рассеять завитки тревоги, которые начали скручиваться внутри нее.
Подняв лицо к небу, глаза Лейлы встретились с огромным синим пространством, возвышающимся над ней. Облака плыли лениво. Они двигались с заметным безразличием к миру внизу, необремененные и свободные от всех земных забот, имнно тогда ее внимание было привлечено неожиданным всплеском цвета на зеленом фоне.
Обхватив себя руками, Лейла подошла поближе, любопытство само вело ее туда. Пурпурная ленточка была привязана к одной из веток на уровне ее головы. Концы ее слегка развевалась на ветру, и она осторожно протянула руку. Кончики коснулись огрубевшей атласной ткани, осторожно зажимая их между пальцами. На двух концах она прочитала потертые буквы «Л» и «Дж» нанесенные уже выцветшими чернилами. Губы ее сжались в раздумьях. Вероятно, это дело рук школьников, эдакий способ увековечить здесь свое присутствие. Она отступает назад и идет в сторону дома, позволяя ленточке развеваться так же, как и раньше.
Переступив порог, Лейла обнаружила себя в гостиной, что поприветствовал ее с распростертыми руками. Два новых дивана из бархатной темной обивки стояли друг напротив друга. Между ними затесался круглый столик медового цвета с парой нетронутых глянцевых журналов на нем. Окно на северной стороне тянулось через всю стену, открывая вид на внутренний двор. Выглянув наружу, она увидела беседку и место для кострища, окруженные живой изгородью и высокими деревьями.
Взгляд Лейлы скользнул почти инстинктивно, избегая коробок на полу, вместо этого она засмотрелась на камин. Ее губы слегка приоткрылись в тихом вздохе удивления и восторга, в голове мгновенно разожглись образы холодных вечеров, согреваемых ее потрескиванием пламени и мягким сиянием огня.
– Ты пришла, – голос Роба прорвался сквозь ее мысли, его появление из ниоткуда застало ее врасплох. – Пойдем, я тебе покажу подвал.
Лейла искоса бросила на него взгляд из-под нахмуренных бровей.
– Я что, действительно буду спать в подвале?
– Нет, – рассмеялся Роб.
– Тогда зачем мне его показывать?
– Потому что тебе понравится, давай, пойдем.
Сморщив лицо от разочарования, Лейла последовала за ним. Они прошли через широкую арку с закругленными углами мимо обеденного стола и дворовой дверью. Их путь привел их на кухню. Роб подошел к невзрачной двери в углу, повернув ручку, он открыл ее и спустился по лестнице.
Она неуверенно ступала по ступенькам, и представляла образы типичного подвала – тускло освещенного, покрытого паутиной и несколькими слоями пыли, она морально была готова к холоду и к затхлому запаху забытых вещей. Но когда она достигла пола, ее встретила волна яркого света, сметая призрачные страхи и предвзятое представление прочь. Стены выкрашены в чистый белый цвет, в центре стоял угловой диван, на его подушках уже лежала Пейдж, растянувшаяся в расслабленной позе. Но внимание Лейлы было приковано к огромному плазменному телевизору с новенькой стереосистемой под ним.
– Здесь