Стало светлее.
Фёдор оказался на вершине скалы, окружённой уходящей за горизонт морской гладью.
Напротив, дивана, появилось массивное старинное кресло, в котором возлежал пожилой мужчина с густой шевелюрой седых волос.
Слабый рассвет озарял окружающую местность, а где-то внизу невысокие волны ритмично накатывали на скалистый берег.
– Альберт Эйнштейн?! – пошутил Фёдор?
– Это образ известного британского философа Бертрана Рассела. У него много интересных работ по математической логике, философии и теории познания. Обращайтесь ко мне Бертран, раздалось в ответ.
– Неожиданный выбор – удивился Фёдор
– Ну почему же, Рассел был новатором, у него свой, необычный взгляд на многие вещи, и хотя он во многом ошибался, у него иногда возникали гениальные мысли.
Вы Фёдор, прожили интересную насыщенную жизнь.
Вам приходилось сталкиваться с ситуацией, когда вроде неглупый человек не понимает элементарных вещей?
Вам встречались преподаватели, возмущавшиеся, что их ученики чего-то не поняли, гневно крича «ну я же все объяснил»?
Вам попадались люди, с лёгкостью делающие невероятно сложные вещи?
Почему-то, что одному человеку кажется простым, другому недоступно?
От чего хорошо разбирающийся в чём-то человек, не может оценить, как простые для него вещи – воспринимаются другими менее опытными людьми?
– Разнообразие ускоряет эволюцию – парировал Фёдор
Бертран, задумчиво смотря сквозь Фёдора и продолжил:
– История – кладезь мудрости, анализируя прошлое – мы лучше понимаем настоящее!
Всё познаётся в сравнении произнёс он.
Моргнул свет,
и они перенеслись во Франкфурт-на-Майне.
На эстраду вышел мальчик лет семи. Раздался божественный звук скрипки.
Притихший зал завороженно смотрел, как тонкий смычок легко касаясь скрипки, извлекал волнующие зал звуки. Лёгкость, с которой это юное дарование обращалось со скрипкой просто потрясала.
Вольфганг Амадей Моцарт – представил исполнителя Бертран.
Он родился в семье музыкантов. Его отец Леопольд, скрипач и композитор в придворной капелле графа Сигизмунда фон Штраттенбаха.
Моцарт обладал феноменальным музыкальным слухом, памятью и способностью к импровизации.
В три года он пробовал играть на клавесине повторяя небольшие части музыкальных произведений за своей семилетней сестрой Наннерль.
Едва выучив первые ноты, маленький гений уже пытался писать простые миниатюры.
Отец уделял много внимания развитию музыкальных способностей сына, что дало свои плоды:
в шесть лет он почти самостоятельно освоил игру на скрипке,
в восемь – первая симония,
в одиннадцать – первая опера…
Специалисты изучавшие написанные этим гениальным ребёнком музыкальные произведения утверждают, что чернила и нажим пера не менялись, а это означает что всё произведение писалось за один раз!
После выступления к семилетнему Моцарту подошел 14-летний подросток.
Бертран прокомментировал:
– Мы наблюдаем встречу Моцарта и Гёте:
– Замечательно играешь сказал Гёте – мне так никогда не научиться.
– Ну что вы – ответил Моцарт – играть, это же так просто, а вы пробовали записывать музыку, которая приходит вам в голову, писать ноты?
– Нет, сказал Гёте – так как мне в голову приходят лишь стихи.
– Наверное, очень трудно писать стихи? – поинтересовался Моцарт.
– Напротив, это очень легко – произнёс Гёте.
Обратите внимание насколько они разные, и одновременно похожи? – подметил Бертран.
Благодаря своей матери Катарине, обожавшей сочинять сказки и зачитывавшейся Библией, юный Иоганн Вольфганг фон Гёте рано соприкоснулся с миром литературы.
Недовольный качеством обучения сына в общественной школе, его отец организовал обучение на дому.
Специально отобранные репетиторы сумели дать будущему гению блестящее образование: литература, естественные науки, рисование, игра на фортепиано и виолончели, верховая езда.
Гёте много читал, ну а знание иностранных языков позволяло ему читать книги родном языке авторов.
Отец учил сына записывать свои мысли, а подражание античным авторам быстро вылилось в первые произведения и стихи.
Придумывая сказки, Гёте рассказывал их своим сверстникам как реальные события…
Для него «писать стихи … это очень легко»
Мы