Только тот, чьё сердце является сердцем великого воина, может сражаться в месте, принадлежащем фантазии его смертельного врага. Но у храброго ратника два сердца и воля к победе, которую сложно представить при самом богатом воображении и потому уже сто двадцать пять суток Рива идёт этот бой. Тела обоих противников измождены и истекают кровью. Кто бы из них ни победил, – тело придётся менять на новое.
Но легенда говорит: когда антиривайр бросает вызов тому, кто сильнее его, он сознательно идёт на смерть, получив в такой смерти выгоду для себя. Обычным смертным из Дальней волны творения, что цепляются за свою жизнь, непонятны намерения воинов Рива. Для них смерть есть конец всего, остановка без дальнейшей надежды, их тела и их души превращаются в прах, который рассеивается по вселенной и становится ничем. Для рождённых на Риве или тех, кто стал потомком великого Гильдиона, жизнь – лишь арена для великих битв, а смерть – долгожданный переход на высший уровень существования, где бренное тело не отвлекает бессмертных воинов от их духовных поисков.
Поэтому тот, кто сражается с Локки, не жалеет своё тело и не воспринимает сигналы усталости, голода и боли. Если бы он разрешил себе почувствовать боль от ран, то упал бы замертво, проиграв бой. Этого не может себе позволить великий воин Антирива, потомок гостя волны творения Гильдиона. Он вертит меч над головой, взрывая воздух, песок и небо. Он – адская мельница, что крошит в пыль вневременную петлю пространства. Так он изнуряет Локки, чьи крылья устали за сто двадцать пять суток.
Его шесть рук плетут заново ткань пространства, разрушенную антиривайром, потому что это место, с одной стороны, – арена битвы, а с другой – ловушка, тюрьма для воина, чьим силам нет равного. Живот Локки, что есть железная броня, приоткрывается и выпускает шары газа, от которых антиривайру нечем дышать. У Локки нет оружия и не может быть, ведь он ангел. Крылья черны как ночь; миллиарды кровеносных сосудов лопнули за эти сто двадцать пять суток Рива, и потому крылья стали чёрными, как лик Некроникуса. Сила его воображения, которую он черпает из Фантастической Поэмы, – самое грозное оружие в мире. Ему не может противостоять меч, лазер или напалм. И только дух воина Антирива способен сдерживать мрачные мысли Локки, Смотрящего Сквозь Туман.
Если антиривайр разрушит петлю времени, то выиграет бой и талисман достанется ему. Если Локки удержит достаточно долго созданный им вневременной континуум, силы воина Антирива иссякнут и он падёт замертво в серые волны воображаемого моря. Тогда талисман, парящий в облаках, в самом центре вневременной петли, станет навеки принадлежностью Локки. Для него владеть талисманом принципиально. Слишком многое он скрывает от смертного воина, но последствия потери талисмана будут гораздо сильнее, чем от смерти последнего воина-антиривайра. Поэтому Локки непреклонен и готов потратить все свои силы. Он готов отдать тело, дух и даже имя, но никогда не отдаст талисман.
– Давай прекратим бой, воин. Ты скоро проиграешь, это вопрос времени, а временем здесь управляю я. И я могу сделать твой конец быстрым и безболезненным, чтобы тьма забвения охладила твой пылающий дух. Или я могу продлить агонию до тех пор, пока ты не будешь умолять меня о пощаде, потому что рядом с моим гневом сам Некроникус покажется тебе милосердным богом.
После этих слов серое море загорается синим пламенем, и небеса тоже горят. Жар опаляет тело антиривайра нестерпимой болью. Совсем ослабевший, он падает на раскалённый песок, ставший гранитом. Его кости сломаны, и двигаться нет сил. Локки, проклятый ангел, опускается на гранит, дав передышку уставшим крыльям.
– Сдавайся, не трать моё время. Талисман может принадлежать лишь истинно бессмертным, а не тем, кто себя таковыми вообразил.
– Хорошо. Ты прав, крылатая тварь. – Антиривайр взлетает вверх, хотя его тело готово умереть от невероятных усилий. Он берёт в руки обжигающий ярким светом талисман и подносит его Локки, став на колени. – Мне никогда не победить тебя, потому что я воин, который побеждает в честном бою, а сражаясь с химерами, я бессилен. Возьми талисман, он твой, и убей меня быстро.
– Ты рассудил здраво, но мне нет до тебя дела. Твоя жизнь, антиривайр, никому не нужна, мне была нужна лишь победа. Так что уходи, Локки отпускает тебя.
Антиривайр смеётся и протягивает талисман тому, кто выиграл бой. Этот смех настораживает Локки. Он не знает, должен ли радоваться воин Антирива, проиграв в бою. Но по всем законам Дальней волны – не должен, ведь проигранный бой означает позор для воина. Однако Локки не рассуждает,