Отдыхать надо не только телом, но и душой. И делать это нужно с полной сменой обстановки – Крым, Юрмала, а ещё лучше Слынцев Бряг. Тот, кто говорил «курица – не птица, Болгария – не заграница», уж точно не выезжал дальше лесной полянки за речкой. Она и сама в своё время так проводила отпуска, вот только в последние годы поняла, как можно делать это по-человечески. Если бы не больная спина, которую нужно регулярно поддерживать, она и близко не подошла бы к воротам местного санатория. Единственный плюс здесь – хорошие врачи. Вот и приходится три, а то и четыре раза в год брать путёвку выходного дня, чтобы с пятницы до воскресенья многострадальный позвоночник немного привели в чувство, и с понедельника он мог нормально функционировать. До следующего обострения.
И вообще, апрель не лучший месяц для отпуска. Здесь, в Сибири, межсезонье – самое противное время: постоянная слякоть, тут же переходящая в мороз, улицы по колено в воде, перекопанные с зимы дворы стоят непреодолимой преградой. И вся эта картина будет перед глазами до середины июня и то, если повезёт в этом году с погодой.
Женщина зябко передёрнула плечами и плотнее закуталась в широкий вязаный шарф. Тёмные ухоженные волосы тяжёлыми волнами спадали на плечи и колыхались в такт пружинистой походке. Она миновала ещё один крытый переход. Таких в санатории «Таёжный» четыре, ими соединяются между собой корпуса, что очень удобно – в непогоду не нужно тащиться по улице на лечение или в столовую. И ноги в сухости, и причёска не страдает. Поворот, потом прямо по коридору до самого конца и там он, номер-«люкс». Без надоедливых болтливых соседок, ночных хлопаний дверями ванной комнаты, курения в окно и раскатистого храпа.
Она повернула направо и уткнулась в стену полной темноты – в холле и длинном коридоре не горела ни одна лампочка. Здесь было окно, довольно большое, но с улицы свет практически не пробивался: с этой стороны здания уличные фонари не предусмотрены, а луна спряталась за плотными облаками. Обещали снегопад и прогноз, видимо, сбудется. Дальше по коридору окон не было вовсе.
Пальмы, стоявшие в деревянных кадках у окна, казались чёрными призраками с огромными мохнатыми лапами. Жутковатая картина. И ни души. Женщина остановилась на секунду, чтобы унять бьющееся сердце, и, внутренне вздрогнув, сделала ещё несколько шагов.
Дверь явно заперта и не видно отсвета от включенного в номере телевизора.
– Какой придурок захлопнул дверь? – заговорила сама с собой и передёрнула плечами. Она же предупреждала, что дверь в её номере должна быть всегда приоткрыта!
Боязнь остаться одной в четырёх стенах преследовала с детства, с того самого дня, когда в доме случился пожар, а она, пятилетняя девочка, оказалась запертой снаружи на большой висячий замок. Если бы ни случайный прохожий…
Искать дежурного администратора сейчас дохлый номер, сидят у себя в «служебке», чаи гоняют да в телевизор пялятся, не сказать чего ещё похуже. И спичек у неё с собой нет, потому как не курит. Что ж, придётся двигаться на ощупь, но только осторожно, где-то там, в глубине коридора, у стены стоит диван с журнальным столиком, если с разбегу на них налететь, запросто можно свернуть шею, ковровая дорожка на полу тоже вечно в каких-то складках. Там при полном освещении спотыкаешься, а уж в такой-то кромешной тьме…
Женщина вытянула руки с броским красным маникюром перед собой и сделала несколько робких шагов. Показалось или в темноте действительно слышится тихое дыхание?
– Кто здесь?
Прислушалась. Полная тишина, лишь где-то вдалеке всё ещё раздавались задорные ритмы зарубежной эстрады.
Осторожно шагая, женщина раздумывала, как будет открывать дверь своего номера. Ей ещё ни разу не приходилось бывать в роли взломщика и возиться с замками в темноте. Она нащупала ключ в кармане джинсов и шуршащую бумажку, свёрнутую в плотный комок. Записка от него… Листок, вырванный из блокнота и исписанный знакомым почерком, торчал в дверной ручке, когда она собиралась идти в столовую на музыкальный вечер. «Значит, всё обдумал, если решил встретиться сегодня»,