Он не успел далеко отойти от космического корабля – одолел милю, не больше, в сторону пылающего на горизонте отсвета (само солнце оставалось полностью скрытым из-за либрации планеты). Джонсон, руководитель этой первой научной экспедиции на Меркурий, предупреждал, что не следует бродить вот так вот в одиночестве, но Говарду, ученому-ботанику, очень уж не терпелось исследовать неведомый мир, в котором они пробыли уже около недели по земному времени.
К изумлению путешественников, на Меркурии обнаружился небольшой слой разреженной, но вполне пригодной для дыхания атмосферы, которая подпитывалась влагой от испаряющихся льдов, ведь размер сумеречной зоны постоянно менялся, и по направлению к солнечной стороне все время дули сильные ветра; астронавты могли обойтись снаружи и без скафандров. Говард не ждал подвоха, поскольку робкие, похожие, скорее, на зверей местные жители не выказывали никаких признаков враждебности – при приближении человека они тут же пускались наутек. Остальные виды, насколько можно было судить, принадлежали к низшим формам жизни, часто полурастительным, а ядовитых и хищных особей исследователи с легкостью обходили стороной.
Даже огромные уродливые рептилии, похожие на саламандр, которые, по всей видимости, спокойно забредали из сумеречной зоны в раскаленные пустыни, купающиеся в лучах вечного солнца, ни на кого не спешили нападать.
Говард как раз исследовал странное растение, похожее на большой трюфель, которое обнаружил на полянке среди бледных, увешанных стручками кустарников, низко пригибающихся к земле из-за ветра. Когда ботаник дотронулся до него, оно, продемонстрировав некоторое оживление, попыталось зарыться в болотистую почву. Ботаник тыкал в него засохшей губчатой ветвью, отломанной от куста, размышляя, к какому классу отнести этот вид, а подняв голову, увидел, что вокруг стоят дикари-меркуриане. Они бесшумно подобрались к нему из грибовидных зарослей, но поначалу ученый не испугался: он решил, что туземцы просто преодолели робость и проявляют таким образом свое варварское любопытство.
То были скрюченные низкорослые существа, которые в основном ходили на двух ногах, но, перепугавшись, улепетывали прочь на четвереньках. Земляне окрестили их длукусами – именно такие кудахчущие звуки дикари часто издавали. На коже у длукусов росла чешуя, как у ящериц, а выпученные глазки покрывало что-то вроде тонкой пленки. На внутренних планетах едва ли сыщешь других столь же отталкивающих и мерзких созданий. Но когда туземцы сомкнулись кольцом вокруг Говарда, пригнувшись и беспрестанно кудахча, он решил, что они пытаются таким образом общаться, и не вытащил свой тонанитный пистолет. В руках у них были грубые обломки какого-то черного минерала, и эти перепончатые руки тянулись к Говарду, но тот решил, что они хотят подарить ему камни в знак мирных намерений.
Выражение на уродливых лицах невозможно было понять, и дикари успели подобраться очень близко, прежде чем он наконец заподозрил неладное. Без предупреждения, совершенно спокойно и очень слаженно они накинулись на ученого, орудуя своими камнями. Говард отбивался как мог, но его ударили сзади по голове, и он рухнул в небытие.
Все это он вспомнил достаточно отчетливо, но между тем моментом, когда он потерял сознание от удара, и нынешним явно произошло что-то еще. Что же случилось и куда его везут? Может, длукусы взяли его в плен? Судя по ослепительному свету и обжигающей жаре, всему этому есть лишь одно объяснение: его тащат на солнечную сторону Меркурия. А то раскаленное пятно, на которое он не осмеливался даже взглянуть, – край солнца, показавшийся над горизонтом.
Говард попытался сесть, но ему удалось лишь чуть приподнять голову. Его руки, ноги и грудь были крепко привязаны кожаными ремнями к какой-то движущейся штуке, которая приподымалась и опускалась, будто от чьего-то тяжелого дыхания. Чуть повернув голову, ученый разглядел закругленную бугристую поверхность, покрытую сетчатым узором. Что-то такое он уже видел раньше.
И вдруг он вспомнил и содрогнулся от ужаса. Его, как Мазепу в поэме Байрона, привязали к спине одного из саламандроподобных чудовищ, которых ученые с Земли окрестили теплоящерами. Эти существа напоминали больших крокодилов, вот только ноги у них были длиннее, чем у любой земной рептилии. По всей видимости, их толстые шкуры каким-то удивительным образом не проводили тепло, а потому оберегали своих хозяев от высоких температур, при которых любое другое животное мгновенно бы изжарилось.
Земляне пока точно не выяснили, где именно располагается ареал обитания этих тварей, но во время короткой вылазки на корабле ближе к солнечной стороне видели теплоящеров в пустынях, где вода перманентно находилась в состоянии кипения, а затекающие из сумеречной зоны ручьи и реки тут же обращались в густые облака пара на голых раскаленных скалах.
Говард испытывал ужас – он осознавал, в каком положении оказался и какая его ожидает судьба, – но к ужасу примешивалось удивление. Наверняка это длукусы привязали его к спине ящера, но как существам, располагающимся так низко на эволюционной лестнице, хватило ума использовать ремни? Судя по всему, длукусы вполне способны были на простейшие расчеты, а также отличались дьявольской