У домов их неодиноких ровесников даже после обильных снегопадов дети и внуки расчищали широкие «карманы» и площадки для автомобилей. К ним приезжали гости.
– Смотри, опять к Назаровым – целый табор, – замечает Анна Васильевна, глядя на своего пса Маркуса. Она поливает герань и зеленый лук, стойких обитателей узкого подоконника. Растения словно не пугает январский мороз за окном, они «дуреют», как говорят в этих краях, перерастают горшки и прижимаются зелеными стебельками к холодному окну.
Жизнь, закипающая в белых и розовых барашках герани на подоконнике, резко контрастирует с общим настроением дома и его хозяйки. Стены серы от копоти старенькой печки, которая пыхтит, но не дает тепла. И Анна Васильевна, закидывая очередное поленце в ее прожорливую пасть, сетует: толку опять не будет! Старушка кутается в осеннее пальто и поправляет на ногах валенки. Это ее домашняя одежда, без которой можно околеть. Во всех восьми углах крохотного домика с покосившейся крышей царит запустение и склабится нищета.
Чтобы прикрыть ее, Анна Васильевна стирает в тазу выцветшие занавески. В доме нет воды, ходить на колонку этой зимой женщина не в силах, поэтому она сначала заносит снег и топит его в большой бадье. Как высохнут, гладит тряпицы старым утюгом и крепит на железные гардины. Ненадолго на душе теплеет.
Стоя на табуреток возле окна, Анна видит, как Назаровы провожают гостей, машут вслед машине, что пятится вдоль сугробов и радостно сигналит.
– Уже четвертый раз-поди после праздников-то приехали, – снова сообщает она псу и выжидательно смотрит на него. Маркуса озадачивает хозяйкин взгляд, он активнее шевелит хвостом, поднимает уши, силясь понять ее.
– Аууу, – взвывает он негромко. Хозяйке отчего-то нравится это глупое проявление собачьей несдержанности. Но ради доброй бабы Ани, пускающей поспать его на кровати у печки, Маркус готов пренебречь строгими принципами дикого деревенского пса.
– Вот и я говорю…– Анна Васильевна по-своему растолковывает собачий ответ и к радости питомца чешет его за ушком, – Да ты ж какой у меня – умница!
***
– … и к тебе гости приедут, – Уставший Ангел раскачивается на кухонном стуле, с ухмылкой наблюдая за хозяйкой и ее псом. Кошки с уважением косятся на невидимого для остальных гостя и на всякий случай обходят его стороной.
– Устроились тут, мохнатые, – обращается он к ним. – Вашей бабушке самой совсем скоро поесть нечего будет, а тут еще вас корми. Усатые прихлебатели! Ничего! Я все устроил. Не дадим вам загнуться! Она уже близко. Трясется по вашим дорогам. Непросто было это, друзья мои. Непросто…
Уставший Ангел смотрит вдаль. Это его тысячная миссия. И права дать маху или нафакапить, как говорит сегодняшняя молодежь, у него нет. Еще двое спасенных, и он свободен: заканчивает свои земные гастроли. Они слишком затянулись.
– …с 19 века такими вот отчаявшимися, как ваша хозяйка, занимаюсь. И не побоюсь показаться вам нескромным, мохнатые, но считаюсь одним из лучших в своем деле! Третий век пашу в сложнейшем секторе, между прочим, Россия и страны СНГ. Как бы это не называлось, не все мои коллеги соглашаются на эту территорию. Опыт тут нужен и смекалка. И схемы стандартные не везде работают. Каждый раз «велосипед изобретай» заново, считай, – Ангел смотрит вдаль и говорит.
Кошки настороженно ведут носом в его сторону, озираются на хозяйку, что суетится в соседней комнате.
– Помаялся я с ней, – машет рукой невидимый гость в сторону пожилой женщины, из рукава вылетает тонкое черно-белое перышко, тихо оседает на пол. – Случай даже для профессионала – особенный! Пока нашел первое звено…Хотя зачем вам рассказываю, аллергены ходячие! Все равно не поймете.
Каждый Ангел-спасатель знает, что от качества первого звена зависит, какой будет цепочка дальнейших событий. Поэтому к фигуре, начинающей игру, Уставший относился с особым трепетом. Долго искал, подкидывал проверки, присматривался и только потом подталкивал к первому ходу. Этим и отличался от менее опытных коллег, спешивших в горячке набрать заветных тысяча и одного спасенного, оттого совершающих ошибки уже в самом начале.
Сколько раз Уставший Ангел наблюдал, как его товарищи сыпались, пытаясь договориться с Ангелами-хранителями. Коллеги предлагали их подопечным подвиги и поступки, до которых те еще не доросли. Хранители! Этих не свернешь! Все риски просчитывают и берегут своих людей. Еще как берегут!
– Жаль, знаете чего? – Уставший вновь обращается к задремавшим было кошкам. – Многие просто не догадываются, какая у них защита. Даже как-то обидно за коллег из соседнего отдела…Слышите, усатые? Едет! Не ошибся, когда ее выбрал. Все получится…
«Первое звено» Уставшего тряслось на заднем сиденье служебной «Нивы» и отвечало на сообщения. «Звеном» оказалась девушка с рыжим каре и веснушками на все лицо. Когда она, наклонившись над телефоном, морщила нос и набирала текст, прядки падали на ее бледный высокий лоб, закрывали висок справа. Пассажирка «Нивы» убирала их за ухо. Но уже через несколько секунд непослушные пряди вновь не давали сосредоточится