Но никто его не услышал. Все разговаривали, смеялись, жевали или пили. В доме Квинтерфинтер в переулке Яблочная Пожива в городке Где-угодно справляли день рождения.
Ты, возможно, помнишь, что там жила фрёкен Сталь, старая учительница, у которой учились когда-то все жители Гдеугодно. Вот только она не замечала, что они выросли, и по-прежнему считала их детьми и держалась с ними весьма строго. Честно сказать, многим казалось, что именно фрёкен Сталь управляет всем в городе – что бы там ни говорили бургомистр Великолепсен и другие важные господа.
Но на этот раз не в её честь был поднят флаг, подметены садовые дорожки и пострижен газон. Именинником был Крендель Петерсон, один из разбойников знаменитой банды. Впрочем, они-то утверждают, что никакие они больше не разбойники. И правда, Крендель вместе со своими товарищами – Шефом (на самом деле его зовут Андерс-Улле Плотт), Ниссе Чихом (его так прозвали потому, что он постоянно чихает) и Густафом Гейером – служили верой и правдой пожарными в Гдеугодно[1].
Но только это, увы, в прошлом, теперь они больше не пожарные. И вот почему: как-то раз в понедельник, когда бургомистр был не в духе, он решительно ударил кулаком по столу и сказал:
– Зачем нам пожарная команда, если у нас никогда не бывает пожаров? Это же пустая трата денег!
Конечно, разбойники ужасно огорчились и побежали жаловаться фрёкен Сталь. Она бросилась в ратушу, чтобы переубедить бургомистра Великолепсена, но тот остался непреклонен.
– В Гдеугодно решения принимаю я! – заявил он. – Пожарная команда нам не нужна. И точка. Пусть банда ищет себе другую работу.
– В нынешние времена это не так-то просто, – ответила фрёкен Сталь. – А если что случится – вините себя самого, бургомистр, так и запомните!
Фрёкен Сталь оказалась, как всегда, права. В Гдеугодно было трудно найти другую работу. Вот банда и ютилась по-прежнему в своей каморке над пожарной станцией, но свинья-копилка с каждым днём всё худела и худела – ведь без денег еды не купишь.
– Скоро у меня день рождения, – вздыхал себе под нос Крендель, – но денег на угощение для гостей нет. А не будет праздника – не будет и подарков.
Фрёкен Сталь успокоила его. Она сама устроит у себя в доме пир горой для всех его друзей.
– Только Великолепсена приглашать не станем, – надулся Крендель. – И прокурора Принципа тоже.
– Апчхи, ни за что, – чихнув, поддержал его Ниссе Чих.
– Плохочки, – вздохнул Густаф Гейер.
И вот наступил день, когда дом Квинтерфинтер наполнился гостями, которые пришли поздравить именинника.
– Да здравствует… – начал снова Крендель. – Да здравствует… – повторил он чуть погромче.
Но всё напрасно.
– Да здравствует! – выкрикнул Крендель в третий раз. Он принарядился в честь своего дня рождения, так что вынул голубой платок из жилетного кармана и помахал им.
Тогда фрёкен Сталь строго посмотрела на него и стукнула указкой об пол.
– Кристен, конечно, ты сегодня именинник и можешь делать что угодно, но всё-таки не годится произносить тост в свою честь. Это должен делать кто-нибудь другой. А раз я знаю тебя лучше всех, то сама произнесу четырёхкратную здравицу: «Да здравствует Кристен! Ура!»
Гости, сидевшие за длинным столом, повскакали с мест и закричали так, что потолок пошёл трещинами:
– Ура-ура-ура-ура!
– Ну что, доволен теперь? – спросила фрёкен Сталь, когда все снова расселись.
Кристен свернул свою салфетку и тихо ответил:
– Наполовину.
Фрёкен Сталь нахмурилась:
– Какой же ты неблагодарный! Неужели ты хотел, чтобы мы прокричали тебе «ура» восемь раз?
Крендель стоял, переминаясь с ноги на ногу.
– Вовсе я не про «ура», а совсем про другое. Только договорить не успел.
– Ну так договаривай.
– Я хотел сказать «Да здравствует фрёкен Сталь и её паштеты!» – выкрикнул Крендель и, покраснев как рак, тихо добавил: – Они и правда очень вкусные.
Фрёкен Сталь рассмеялась:
– Ах ты, обжора! Ладно, сегодня твой день рождения, так что можешь есть вволю – и паштеты, и всё прочее.
Но тут один из гостей взмахнул рукой.
– Ты тоже хочешь ещё паштета, Нильс? – спросила фрёкен Сталь.
– Апчхи, скорее включите радио! – крикнул Ниссе Чих и указал на радиоприёмник за спиной у Кренделя.
Шеф вдруг сорвался с места и бросился к приёмнику:
– Вот досада! Но надеюсь, мы успеем.
Он стал вертеть ручку, послышались какие-то звуки, а потом голос диктора произнёс:
– Это была последняя пластинка в сегодняшней программе. Мы передавали её в честь Кренделя Петерсона, у которого сегодня день рождения. По просьбе его товарищей: Шефа, Ниссе