– Объём помощи всегда меньше или равен уровню наших возможностей…
«Психотерапевт», – мелькнуло в голове. Я резко обернулся, ища глазами хозяина слов.
За соседним столиком разговаривал по телефону мужчина: лет сорока, в тёмно-синем классическом костюме-тройке, почти чёрном на контрасте с белоснежной рубашкой. Странный торжественно-строгий образ задержал моё внимание. Серьёзное лицо незнакомца завораживало правильными, художественными чертами – чёткие скулы, прямой нос, высокий лоб… В сочетании с тёмно-русыми волосами и светлым глазами, он мгновенно предстал в моём рассеянном воображении рыцарем эпохи королей и крестовых походов. Но особенно привлекали внимание его руки – с красивыми длинными пальцами, аристократической формы и «поведения». Он мельком взглянул на меня и спокойно продолжил свой разговор. Я же сейчас сам себе удивлялся. Моё внимание, обычно довольно рассеянное в моменты одиночества, неприлично пристально было приковано к абсолютно безупречному человеку, никак не достойному такой бестактности.
Беседа незнакомца стала эмоциональнее, но он выстраивал чёткие и, в то же время, мягкие фразы, судя по всему, стараясь снизить накал. Я воспользовался этим и стал ненавязчиво наблюдать. Всё его поведение выдавало высокую профессиональную организованность – редкие движения рук неспешны и осознанны, поза – удобная, не напряжённая, тон мягкий, гипнотический, на лице читалась искренняя вовлечённость. В образе этого человека, жестах, голосе сквозило что-то знакомое, простое и притягательное. Разговор вскоре был окончен, и он неожиданно и прямо посмотрел мне в глаза. Его серый взгляд был очень тяжелым, мгновенно сковавшим ощущения. Я будто на мгновение оцепенел. Показалось, что он скажет что-то, но незнакомец медленно и спокойно перевёл взгляд на свои записи, а я облегченно, но слегка разочарованно вздохнул. После неторопливо откинулся на спинку кресла и вернулся к старым мыслям.
Что-то происходило со мной в последнее время. Настроение отличалось стабильной неустойчивостью. Спасала только работа. Я любил людей – помогал, был полностью погружён в их бесконечные проблемы и желания. Но потом всё могло резко смениться глубокой усталостью и скукой. Скучно было буквально везде – в обществе родных, знакомых, коллег. Но в такие моменты я не считал себя исключительным или особенным. Это было нечто другое, я словно выпадал из колеса привычной рутины. И чего-то ждал… Движения, действия, предчувствия – всё беспорядочно вело к чему-то. А я не понимал ни цели, ни смысла происходящего. Иногда возникала та самая укачивающая скука, иногда я настойчиво сопротивлялся обстоятельствам, но раньше или позже всё снова возвращалось к ожиданию. В конце концов, я сдался этому циклу и продолжал делать все самые обычные и необходимые вещи – те, которые сами собой окружали меня. Учился терпению – довольно сложному и скользкому чувству.
Вдруг, среди вороха подобных мыслей, моё внутреннее, давно осознанное, но не самое воспитанное начало – я называл его «Этот» – стало навязывать эгоистичные желания:
«Нужно сейчас же что-то сделать, сказать!.. Как было бы приятно вызвать интерес такого безупречного человека!» – мелькнуло в голове. Но вот усилие – я же профессионал в этом – и все приказы кончились, неприятный внутренний голос умолк – я, только я, снова себе хозяин.
Неспешно опускался вечер. Тёплый сладкий воздух наполнял изнутри спокойствием. На террасе загорелись мелкие жёлтые гирлянды. В сумерках всё ощущается иначе – пряные запахи кофе, звуки сверчков, шёпот, очнувшихся от ветра, растений. Голос города становится глуше, дальше; воздух – прозрачнее и слаще. Волшебный мир простых вещей всегда застаёт врасплох.
– Волшебно, правда?
Я даже не сразу понял, что это был вопрос.
– Да, – ответил машинально, вслух, но кому?
– Я – Виктор.
А я как будто бы знаю… Все мысли в сознании завертелись, и мгновенно провалились с сердцем куда-то вниз. Как же стало душно! Казалось, все фонарики вмиг перескочили в сознание, вспыхнули – погасли, оставив пугающую смесь беспорядочных эмоций. Вот такого со мной никогда не было… Выдох. Я взял себя в руки и почти мгновенно пришёл в себя. Надо быть пособраннее! Всё же дело в рассеянности. И, похоже, пора отдохнуть…
– Я – Виктор, – повторил он, смотря в свои записи.
– Простите, я что-то говорил вслух?
– Нет, – он помолчал, – сегодня нет, – и снова этот серый взгляд.
Виктор был таким же доктором, как и я. Только более опытным, успешным и известным. Он часто приходил в это кафе, часто видел меня здесь. Странно, я же никогда не замечал его. В общем, это была наша первая встреча.
– С вами случались вещи неопределенного порядка? Всё же можно систематизировать по отношению, нужности, целесообразности. А бывает такое, что ни в одну вышеперечисленную или любую другую коробку не сложить. Вот так получается случайность, – на этой моей фразе Виктор улыбнулся, – и начинается поиск.