Снежана Витальевна тех лет, конечно же, не помнила, поскольку родилась уже после того, как с мировой карты исчезли названия некоторых государств. Отец дослуживал до пенсии уже на родине, а мама… Мама всегда была верной офицерской женой.
Сколько она себя помнила, Новый год всегда был особенным праздником. Они вместе наряжали елку, готовили втайне подарки друг другу, а в последний день уходящего года обязательно хлопотали на кухне, творя блюда, которые в повседневной жизни практически и не готовились.
Это была традиция. Еще с тех пор, когда они жили своей маленькой дружной семьей – родители и Снежана. Такая же, как загадывание желаний и их запись на крошечных красивых бумажках, которые потом старательно помещались внутрь новогодних игрушек, чаще всего шариков, купленных накануне праздника. Да-да, это каждый раз были непременно совсем новые игрушки, ни разу еще висевшие на ёлке.
Мамы с папой не было уже несколько лет, а Снежка, как ласково называли ее родители, каждый год 31 декабря обязательно записывала свое желание и потом вешала шарик на елку.
В этом году елочку она купила совсем небольшую, такую, что легко поместилась на журнальном столике на колесиках, водруженном в угол гостиной, поближе к электророзетке на стене, в которую сейчас была вставлена вилка гирлянды, и разноцветные огоньки весело перемигивались, создавая ощущение бесконечного бега.
По телевизору уже начал поздравлять сограждан Президент, а она, на пару секунд крепко зажмурившись, аккуратным убористым почерком записала своё нынешнее желание: «Не хочу провести новогоднюю ночь в одиночестве!»
Может быть, сама формулировка была не слишком корректной, наверное, следовало написать «хочу», без частицы «не», но, как говорится, что получилось, то и получилось.
Туго скрутив бумажку в плотную трубочку, Снежана встала, взяла с полки мебельной стенки заранее приготовленную ёлочную игрушку и, сняв с вершинки нарядного серебристого шарика с нанесенным белой краской орнаментом ровно «по экватору» заглушку с проволочной петлёй, с усилием протолкнула записку внутрь.
Шарик был аккуратно повешен на мохнатую смолистую ветку, и немного отойдя назад, девушка полюбовалась на дело рук своих. И в ту же секунду услышала, как по телевизору размеренно начали бить куранты на Спасской башне: наступила полночь, а, значит, на землю пришел Новый год!
Ойкнув, Снежана подлетела к столу и, схватив тяжелую толстостенную бутылку, осторожно налила пенящийся, игристый напиток, взрывающийся в фужере многочисленными крошечными пузырьками.
Села за стол и, подняв бокал, взглянула на экран огромной плазмы, где набирало обороты праздничное шоу, а нарядные ведущие преувеличенно радостными голосами поздравляли сограждан с наступившим Новым годом.
– Ну, что, с наступившим, господа?..
Ведущие ей, разумеется, на это ничего не ответили, да девушка и не ждала никакого ответа.
Пригубив шампанского, она отставила бокал и принялась накладывать себе салаты, нарушая идеальный порядок каждого в глубоких тарелках.
Потом спохватилась, что так до сих пор и не зажгла красивую свечу и тотчас же исправила этот досадный промах.
Кто бы мог подумать, что успешная бизнес-леди, владелица салона «Метелица. Меха и кожа», для многих, не знавших ее близко людей, казавшаяся холодной высокомерной стервой, будет встречать Новый год в одиночестве?!
Но как-то так уж сложилось, что пока были живы родители, Снежана после школы училась в университете, где у нее, конечно, были легкие, ни к чему особенно не обязывающие романы с парнями, потом она целеустремленно двигалась к своей мечте – создать собственное дело, там некогда было тратить время на флирт и встречи с представителями противоположного пола.
А потом салон, превращенный ее усилиями в довольно престижный магазин, где продавались шубы, дубленки, меховые шапки и шапочки, кожаные куртки и аксессуары к ним, требовал постоянного серьезного внимания. Нет, у нее, конечно, были романы «для здоровья», но вот именно сейчас, в свои тридцать два года, она была абсолютно, как говорится, свободна.
Внешне Снежана, конечно, совершенно не соответствовала своему имени – кареглазая брюнетка, с короткими и пышными антрацитово-черными кудрями. Однако кожа у нее была не смуглой, как ожидалось бы,