Вместо предисловия. Про дороги
Кто-то мудрый сказал, что нашу жизнь определяют дороги, которые мы выбираем. Наверное, это так и есть, кому-то повезло выбирать дорогу в жизнь. Другой мудрый человек сказал, что нашу жизнь определяют дороги, которые нас выбирают. Такая мысль тоже имеет право на существование, и есть немало тому примеров. Но есть и другие варианты.
Однажды я показал своему другу Виктору Ивановичу Мережко подмалевок картины, которую так и не закончил. Несколько минут он молча ее рассматривал, потом мы разговаривали на темы кино, он рассказал мне о своем новом сценарии «Кавказская рулетка», и я уже подумал, что про мою мазню он забыл или просто не хочет меня огорчать критикой. Но когда мы уже глубоко за полночь расставались, спросил:
– Это дорога, по которой вы пришли в жизнь?
Я даже немного растерялся и только кивнул.
Уже по дороге домой, сидя за рулем машины, несшейся по шикарной автотрассе, подумал, что да, это дорога, по которой я вышел в новую жизнь. По этой дороге сто пятьдесят седьмые ЗИЛы возили лес. По этой дороге мы гоняли на велосипедах, а потом и на мотоциклах, по этой я и ушел в новую жизнь. И эту дорогу в Жизнь я решил показать своему долгожданному читателю.
Несколько месяцев спустя я показал рукопись своей книги Виктору Ивановичу, и он написал мне предисловие.
Серпуховские мотивы
Историю эту рассказал таксист, подвозивший меня поздно вечером от вокзала. Разоткровенничался он, видимо, потому, что на вопрос, чем занимаюсь, я ответил: «Пишу статьи в газету и рассказы для книги». Он обрадовался и сказал, что у него как раз есть история, которая вполне подходит для рассказа. Мне, честно говоря, было некогда, я торопился, надо было решить кое-какие вопросы и утром следующего дня возвращаться в Москву. Тогда он предложил утром подвезти меня и по пути рассказать свою историю и рано утром, к моему удивлению, подъехал к условленному месту.
Таксист был в костюме и при галстуке с тщательно выбритым лицом, так что поначалу я его даже не узнал, но когда он поздоровался, я сразу же вспомнил этот несколько непривычный для нашего времени деревенский говор. И как только я уселся в машину, таксист безотлагательно приступил к обещанному рассказу.
– Итак, – начал мой рассказчик, когда машина покатила по скоростному шоссе, – меня зовут Василий Михайлович Блудов. Тут меня все знают. Таксуем мы тут, – он сделал паузу, наблюдая, какое впечатление произвели на меня его слова и продолжил. – Сначала работали на государственных машинах, а вот теперь на своих. Вместе работаем, вместе отдыхаем. Так у нас, у старых таксистов, принято.
Блудов снова сделал паузу, видимо, где-то он слышал, что именно так и надо рассказывать свои истории писателям, и пользовался этим уроком через каждый десяток слов, что сильно раздражало, однако если отбросить все лишнее, изложение можно считать весьма понятным и даже завлекательным. И далее, дабы не утруждать читателя излишними фразами, я излагаю рассказ, сократив лишь авторские паузы, и продолжаю с того места, на котором прервал повествование.
– И вот как-то собрался я с приятелем Пашей Шибаевым на рыбалку, – продолжал таксист, – понятное дело, приготовили снасти там всякие: ну спиннинг с блеснами, сачок и, конечно же, самое главное прихватили – то, без чего на рыбалке никак нельзя. Правда, без излишеств, ровно столько, сколько надо – рыбалка все-таки. Поначалу-то мы думали отправиться на Оку, но пока собирались, стало вечереть, и, чтобы не терять времени даром, мы отправились на Нару. Да и какая, в конце концов, разница, река она и есть река. Подъехали к Наре, ну туда, повыше запруды, что возле Высоцкого монастыря. Расположились на правом берегу и, как положено, сразу же приняли по маленькой. Ну так, для разгона, чтобы рыбалка была удачной. Осушили парочку беленькой, конечно, пивка добавили для смягчения восприятия напитка. Одним словом, рыбалка началась. Я, значит, стал костер разводить, а Паша, чтобы времени не терять даром, принялся рыбу ловить. Он мне всегда рассказывал, что классно блеснит. Но, видимо, давно не практиковал, потому что первые полчаса он никак не мог в реку блесной попасть. Все больше на макушки деревьев блесны разлетались. Потом, однако, приловчился и в реку стал попадать, правда, через раз: то блесной, то сам в реку свалится. И вот когда вроде бы дело уже наладилось: костерочек разгорелся, шашлычок зашипел, капая салом на огонь, – у него блесна вдруг за что-то там зацепилась.
Паша как завопит, что это щука килов на пять. И так орал, что из ближайших кустов выскочила испуганная парочка, причем дамочка так визжала, наверное, подумала, что их муж застукал.
Но