Затем, бросив короткий взгляд на брошь, она, хитро прищурившись, добавила:
– Я выполню твою просьбу. Приходи через три дня.
Глава 4
Тяжелые резные двери, ведущие в каминный зал, распахнулись, и на пороге появился герцог де Бофремон, как всегда, бодрый и полный сил, с белозубой улыбкой на разрумянившемся лице. Судя по ярко выраженному лошадиному духу, что ворвался в зал следом за его светлостью, герцог вернулся с конной прогулки.
– Бренди! – громко потребовал он в пустоту, при этом не сбавляя шаг и ни на секунду не сомневаясь, что его приказ будет исполнен.
Увидев меня, замершего в поклоне недалеко от камина, Клод де Бофремон воскликнул:
– А вот и наш герой! Как же, как же! Наслышан! Слухи о вашей победе, мессир, всколыхнули все великосветские салоны Эрувиля!
– Весьма польщен, – ответил я и снова поклонился.
Приглашение от герцога на так называемый второй завтрак, который в высших домах обычно состоит из бисквита и горячего напитка, я получил вечером того же дня, после возвращения из лавки «травницы».
Судя по тому, что герцог потребовал бренди, его не особо волновало, что там употребляют все остальные дворяне на второй завтрак.
Он не успел еще добраться до камина, как его нагнал проворный лакей и ловко сервировал небольшой круглый столик, на котором словно по мановению волшебного пера появилась пухлая бутылка из темно-коричневого стекла и два небольших хрустальных бокала на изящных тонких ножках. Уверенно откупорив пробку, лакей чинно разлил по бокалам темно-янтарную жидкость, подал их нам и быстро удалился.
Плюхнувшись в широкое мягкое кресло и с удовольствием вытянув ноги к камину, герцог, слегка прикрыв глаза, принюхался к содержимому бокала. Я последовал его примеру. Не скажу, что я был поклонником бренди, но не смог не оценить глубокий пряный аромат. Бутылочка такого нектара явно не из дешёвых.
Молча отсалютовав мне бокалом, герцог сделал маленький глоток и удовлетворенно выдохнул.
– Итак, мессир, – резко перешел к делу де Бофремон. – Своим безрассудным поступком вы навлекли неприятности на голову моего бедного племянника.
В тоне его голоса не было обличительных ноток, он просто констатировал факт.
– Теперь у Острозубого появился повод поучаствовать в противостоянии за престол, – как ни в чем не бывало добавил он.
Если герцог хотел смутить меня своей откровенностью, то у него ничего не получилось. Но внешне я, конечно, сделал вид, что слегка напрягся.
– Не волнуйтесь, мессир, – заметив мое состояние, успокоил меня герцог. – Я понимаю, вы выполняли свой долг. Раз уж всякие королевские страйкеры позабыли о нем.
– Если бы мне представилась возможность повторить содеянное, я бы непременно снова исполнил свой долг, – нагнав немного пафоса, произнес я.
Герцог вздохнул и покачал головой.
– Вы еще слишком молоды, а уже торопитесь умереть. Впрочем, я вас не осуждаю, помнится,