– Там человек! – глаза сестры радостно блестели.
– Человек?!
– Да не бойся, он без сознания уже давно.
– Давно?! Шинта!
– Не кричи! Вон он, в углу! – сестра надулась. Такое иногда бывало, разъезды находили на границах избитых, полунагих людей. Многие из них не помнили даже собственного имени.
Я осторожно приблизилась – мало ли, какие сюрпризы оставили чужаки для своей жертвы, присела рядом с бесчувственным телом, перевернула его на спину и резко выдохнула сквозь сжатые зубы.
– Шинта! Мне нужна сумка с травами и кто-нибудь, чтобы унести её отсюда.
– Кого её? – сестра тут же забыла о своих обидах и метнулась ко мне. – Проклятые пески! Так зверски обойтись с ребенком!
– Шинта, бегом!
Сестра кивнула и бесшумно исчезла в оконном проеме. Я принялась распутывать многочисленные узлы на теле жестоко избитой девочки, брошенной в старом форте умирать. Бледная до синевы, с зелеными волосами, уши вытянуты уголками вверх.
– Лесная! Вот напасть!
Еще одни наши соседи, чьи земли и знания не дают шехам покоя. Но издеваться над ребенком! Ей лет десять всего! Что она может знать?! Запястья, шея, худенькие плечи, щиколотки – все покрыто застарелыми, гнойными ранами, какие оставляют только ошейник да кандалы. Кровь черной коркой покрывала лохмотья малышки. Даже думать не хотелось, какие раны под ними скрыты.
– Потерпи, маленькая, потерпи. Мы возьмем тебя с собой в Стойбище, там быстро на ноги поставят. И родителям весточку пошлют.
Я нежно счищала с истерзанной кожи грязь, гной и кровь тряпицей, вымоченной в бодрящем отваре. Под голову малышке я сунула свою поясную сумку для трав, на камень, где она лежала, насыпала собранную и подсушенную днем зелень. И теперь нервно металась от «лежанки» к окну, высматривая сестру. Только бы малышка дотянула до ее прихода, там Кивар поможет!
Девочка вдруг застонала. Я подбежала к ребенку, влила в раскрытые, потрескавшиеся губы отвар. Лесная закашлялась, распахнула слепые, затянутые белым туманом глаза, по-звериному втянула носом воздух и выдохнула, с блаженной улыбкой расслабившись на полу:
– Салхина…
Я отшатнулась, больно ударившись спиной о каменную стену. Салхина – это, по-другому, Говорящая с ветрами. По легендам моего народа, человеческая женщина, ставшая женой Ветра. Откуда это ведомо Лесной? Они что, степняков по запаху от других людей отличают?
За окном послышался тихий шорох, после застучали сползающие под чужими ступнями камни.
– Шинта?! Где тебя носило, Шинта! – я обернулась к окну, щурясь от лунного света, бьющего в глаза. – Скорее, она пришла в себя…
– Отрадно. – Незнакомый, холодный мужской голос стеганул по нервам. – Степнячку несите в башню, лесное отродье я