– Хухры-мухры, ара ты чо э! Это жи гост из-за рубэжа! – остановил эскалацию насилия наш проводник, установив Андрюху перед компанией таких же упитанных соплеменников.
Вид у гостя из-за рубежа был затравленный и диковатый. Всколоченные белёсые волосы, красное лицо и остановившийся взгляд больше приличествовали жертве автомобильного наезда, чем представителю развитого капитализма. Однако странный вид «американца» только убедил компанию в его неместности.
– Хай! Ай лайк ёр кантри! Водка, матрёшка, пьерьестройка! – отчеканил «американец» и оскалился в леденящей душу улыбке.
– Ээээ! Вааааах! Арамэриканэц э! Гаварит, как настаящий, ара, да! – сомнения в происхождении Андрюхи отпали. Дальше новые друзья повели себя не логично, но радушно. Простив нам ухлёстывания за их дамами, они усадили нас за стол и начали потчевать коньяком и закусками.
– Эээ, брат, слишишь, спроси у него, как ему наши девушки? Красиви? …Э, переводчик, спроси у него, у них водка есть в Амэрике! … Американец, ти маэго дядя знаэшь? Он в Лос-Анжелесе живёт, его все знают, ара, э!
Я старательно переводил все вопросы и ответы. Эндрю держался молодцом, но стремительно терял кондиции и после четырёх-пяти витиеватых тоста в его честь буровил уже что-то несусветное, мешая русский акцент с немецким и один раз довольно внятно брякнув «бл**ть», уронив большой кусок сёмги в винном соусе на джинсы.
Наблюдая эти метаморфозы, я понял, что настал тот самый момент, когда нам пора покидать гостеприимное пристанище.
– Друзья! – я придал голосу официальность. – Мы благодарим вас за радушный приём, но, к сожалению, вынуждены покинуть вас. Завтра Эндрю должен будет участвовать на конференции по развитию международных отношений, поэтому ему надо поспать. Мы будем рады видеть вас на церемониальном банкете в галерее искусств «Цветник», где мы сможем продлить общение. Приглашаем всех!
– Эээ-ыыыы-ик- йес ит из! – мотнул головой Андрей и принялся крениться набок.
Армяне, не переставая ликовать, помогли вытащить Андрюху на свежий воздух, влили в нас ещё по стакану коньяка и усадили в такси, предварительно сунув деньги водиле.
– Э-э, ара, скажи Эндрю, мой дом – его дом! Пусть приезжает гости ваабшэ! – последний кирпич моста международных американо-армянских отношений был заложен, и такси понесло нас навстречу чудесному пятигорскому рассвету.
– Андрюха, поехали лучше к нам в общагу, ты домой сейчас не доедешь, – предложил я.
– Ай лив ин Нью-Йорк и Чикаго мэйби, – услышал я ответ. Не выходя из образа, Андрюха свернулся на заднем сиденье и погрузился в сон.
– Калинина 11, в студгородок! – сообщил я таксисту.
Мягко шурша шинами, такси повлекло нас по пустым улицам. Я открыл окно и подставил лицо утренней прохладе.
На пары мы с Андрюхой сегодня опять не попадали.