Внезапно тишину в кабинете нарушил пронзительный звонок. Детектив Ливьетт, до сей минуты мирно дремавший на диване, в мгновение ока подскочил и понесся к столу. Нервно разметая бумаги в разные стороны, он пытался найти это адское изобретение человечества – телефон. Наконец его рука схватила трубку.
– Ливьетт слушает… – произнес он ещё сонным голосом.
– Корнелиус! Сколько можно?! – раздался женский крик на другом конце провода.
– Это издевательство!
– В чем дело, Сара? – выдохнул в трубку детектив.
– Отчета нет! Рабочий день давно начался! А ты все еще спишь! И я уверена, что отчет ты даже не начинал…
– Помедленнее, прошу тебя… -произнес Ливьетт, рукой придерживая голову.
– В двенадцать у меня в кабинете! Без опозданий! – словно молоточком, впечатывал голос слова в мозг Корнелиуса Ливьетта.
Положив трубку на стол, детектив глубоко вздохнул и, закурив сигарету, посмотрел в окно, на котором мороз нарисовал весьма причудливые узоры. Затем он сел за стол и вытащил из горы бумаг нужную папку.
«Дело о Вальтерском приведении». Довольно сложное и интригующее преступление. Корнелиус потратил на него почти две недели.
Суть дела была такова. Вдова Вальтер просила помощи у полиции, потому что, по её словам, за ней охотился призрак. Он появлялся по ночам и рыскал по дому, издавая довольно неприятные звуки.
В конце концов, детектив принял решение поставить охрану у ворот дома.
В этом случае приведению пришлось бы заходить с черного хода, где и засел в засаде сам Корнелиус. Как и ожидалось, после полуночи привидение попыталось войти в дом, и после недолгой борьбы Ливьетт арестовал беглого заключенного Боба Холи. Как выяснилось позже, узнав о крупном состоянии Вальтер, он решил притвориться призраком и обокрасть безутешную в своём горе вдову.
Детектив, сделав пару затяжек, встал, подошел к вешалке, снял свое пальто и вышел на улицу.
Резко рванувшийся ему навстречу холод, заставил его съежиться, пока он шел к своей машине.
– Холод собачий, ненавижу холод…
Открыв дверь машины, и быстро запрыгнув внутрь, Корнелиус выдохнул, завёл двигатель и рукой нащупал переключатель печки. Почувствовав горячий воздух, детектив расслабился, по рукам побежали мурашки.
Он как обычно перед отъездом проверил, всё ли находится на своих местах: пистолет, удостоверение, перчатки, очки. После всего этого, недолго думая, пристегнул ремень и тронулся вперед, плавно выезжая на дорогу.
Солнце слепило глаза, и, опустив заслон, Корнелиус увидел, как мелкий снег, искрясь, падает с неба.
2
Плавное скольжение по улицам города успокаивало. Один поворот, другой. Вот мимо промелькнул магазинчик электроники. Спустя немного времени за окном появились вывески продуктовых рядов.
Верный конь, его машина, никогда не подводил Корнелиуса: даже в самых опасных погонях автомобиль легко вписывался в сложные повороты. Словно всадник правосудия, Корнелиус летел на своем коне, преследуя преступника.
Очередной квартал остался позади, и машина детектива затормозила у входа в его любимый магазинчик. Он заглушил мотор и не спеша вышел из машины.
Колокольчик на двери прозвенел, и хозяин магазина – он же продавец и лучший друг Корнелиуса – поспешил встретить гостя.
– Ливьетт! Дружище! Как жизнь? – произнёс он, дружески обнимая Корнелиуса, после чего вернулся за стойку.
– Здравствуй, Марко. Все прекрасно, как и всегда. Вот зашел купить у тебя немного тех замечательных пирожных с вишней, – сказал Корнелиус, осматриваясь по сторонам.
– О! Конечно! Я всегда держу для тебя килограмм-другой. Я же знаю, как ты их любишь.
– Благодарю тебя, мой друг.
– Как поживает твоя Сара? – Марко перегнулся через прилавок и заговорщически подмигнул. Детектив смутился и, уставившись на витрину, задумчиво произнес:
– Ну, ты знаешь, как всегда. Позвонила мне утром, накричала и вызвала к себе в кабинет.
– Когда ты уже пригласишь ее на свидание и покажешь, кто здесь мужчина?
– С ума сошел? Она мой босс!
– И что?
– А то, что нельзя заводить служебные романы, тем более с такой опасной профессией!
– Да ну тебя, дружище, все, кто тебя знает, видят, что вы просто созданы друг для друга, вы, словно инь и янь, дополняете друг друга.
– Я слишком переживаю за нее, понимаешь? А вдруг что случится? Я никогда себе не прощу…
– По-моему, ты слишком увлекся, не находишь? – Марко расхохотался и бухнул рукой по столу. Кассовый аппарат издал пронзительный дзинь и открылся.
– Спасибо, Марко, ты как всегда прав, – Ливьетт протянул ему купюру, и, взяв свои пирожные, вышел из магазина.
3
Детектив