Дружба
Что вы знаете о дружбе? Что я знаю о дружбе? До последних событий, я думал, нет, не так… я был уверен, что дружбы нет. Но Зона, эта проклятая, а потом забытая всеми богами Зона, убедила меня в обратном. Дружба – есть. Мы шли к Исполнителю Желаний. Вдвоём. Я и Бредовый. Почему Бредовый? Да потому что часто бред всякий несёт. То про то, что кровососы вовсе не злыдни, а очень даже милые и хорошие парни, то вовсе утверждает, что из слепышей и тушканчиков получаются отличные цирковые зверушки. То… в общем, бредовый этот Бредовый и всё тут. В общем, нас было двое и шли мы к Исполнителю Желаний. Чего с нами по пути только не случалось, какие нам только не преподносила сюрпризы Зона… если бы я решил написать об этом книгу, она получилась бы толще, чем трилогия «Властелин Колец». Но этому не бывать. Никогда не считал Бредового своим другом. Товарищ, напарник, коллега, кто угодно, но только не друг. Пока однажды не случилось то, что случилось. По расчетам мы были в двух днях пути от пункта назначения, города Припяти. Утро встретило нас мерзким, надоедливым дождиком и пронизывающим до косточек ветром. Мы молча, стараясь не шуметь, шли по пустым улицам, заросшим чахлыми деревьями и пожухлой травой, через дворики с детскими площадками, на которых нет и не будет весёлой детворы, только серые жирные крысы и вездесущие слепые псины с облезлой шерстью и мерзкими гнойными язвами. Шли, заглядывая в пустые, тёмные окна многоэтажек, пристально всматриваясь в кустарники, опасаясь встретить выродков Зоны или того хуже – людей. Ближе к полудню случилось то, что послужило причиной изменения моего отношения к дружбе. Выброс. Бредовый заметил первым, как небо стало наливаться кровью. Наверное его внимательность и спасла нас. Хотя позже я буду жалеть о таком спасении, но это позже. Мы бежали со всех ног, высматривая вход в какой-нибудь подвал. Нашли. Мы нырнули в чёрный проём ведущий в сырое и прохладное помещение. Подвал во время выброса для сталкера, как гора Арарат для Ноя во время потопа. Боль во всём теле. Звон в голове. Кровь из ушей, из глаз, из носа. И снова боль. И так Каждый Божий Выброс. Бредовый переносит этот катаклизм примерно так же, как и я. Но всё когда-нибудь проходит. И Выброс не исключение. Очнулся я от того, что меня кто-то куда-то тащил. Бредовый. Матерясь так, что позавидовал бы сапожник, он тащил меня из подвала, словно я мешок с картошкой.
– Что с моими ногами?! Бредовый! Что с ними, чёрт тебя забери?!
Я кричал на него, словно это он был виноват в том, что случилось.
– Что-что? Студень тебя за ноги обнял, вот что,– пробурчал Бредовый вкалывая мне какую-то дрянь,– Лежи спокойно, Удав. Как и положено удаву. Хэх.
– И что теперь?
– Хана тебе, вот что. Однозначно. Хана. От слова – совсем.
Боли не было. Видимо Бредовый вколол мне обезболивающее. Или какой-то наркотик, потому что я даже испытал некую эйфорию и даже галлюцинации. Слова моего товарища о том, что он не бросит меня, донесёт до Монолита отвлекали меня. Ведь я смотрел на то, как перед глазами танцевали розовые кровососы под пение зелёных контролёров, одетых в красные труселя в белый горошек. Боль. Адская, не передаваемая словами боль в моих единственных двух ногах была такой сильной, что я лупил Бредового по спине, когда тот молча нёс меня. Я, кажется, даже умудрялся кусать его. Или это был его рюкзак? Не знаю. Когда мы останавливались на привал, а останавливались мы все чаще и чаще, я постоянно трогал свои ноги, которые уже до пояса были будто из резины. Бредовый вкалывал мне какую-то гадость, после которой я наблюдал за тем, как мои ноги завязывались в узлы, переплетались, создавая то фигурку лошади, то слоника, то жирафа. Любопытное зрелище. На вопрос :«Почему ты меня не бросишь, не убьешь?», Бредовый отвечал одно и то же:
– Друзей