Часть первая
Жизненные катаклизмы
(Окончание)
Глава 94
Мысли о праздниках снова вернулись в голову Кулькову
Праздники памятны, а будни забывчивы.
Русская пословица
Василий Никанорович уже долго сидел в коридоре поликлиники.
Он всё ждал и ждал окончания конференции, на которой главный врач учил своих подопечных: докторов, медицинских сестричек, лаборантов и других работников… как надо вести себя с пациентами.
«Конхверенкция», по словам уборщицы тёти Глаши, затянулась невероятно.
Измучившийся больной Кульков находился уже на новом месте, он пересаживался каждые пять или десять минут. Василий безумно опасался, как бы опять к нему малыши те зловредные не привязались. Нехорошие и грубые ребятишки. Хулиганистые детишки. Ругаются они как сапожники. И плюются как верблюды. И орут как звери дикие.
И мамаша у них такая же. Она тоже кричать и обзываться умеет. Не только умеет, но и желает. Да! Хочет она! Хлебом её не корми, а дай полаяться с кем-либо…
Грубиянка. Шарлатанка. Выдра! Вот кто она.
Нельзя с такими наглыми, бесстыдными и нахальными обормотами связываться. Нет! Нельзя! Ни в коем случае. Можно запросто в неприглядную историю попасть. А это нам надо?.. Нет, такого нам не надо…
Кульков постарался забыть то, что ещё недавно с ним произошло. С глаз долой! Из сердца вон! Вспоминать даже не хочется…
Он всё так же сидел молча, ни на кого не обращая абсолютно никакого внимания.
Он как воробышек, как цыплёночек, как утёночек, собрался в комочек и притих.
Он сидел, ждал и молчал, молчал и ждал.
И опять он ждал. И снова, и сызнова… и в который уже раз…
Время шло неумолимо.
Стрелки часов скакали и мелькали.
Минуты и секунды тикали.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Василий Никанорович уже измаялся весь. Он всё сидел, всё доктора ждал и окончания конференции этой чёртовой, этой бесовской и сатанинской.
Делать было нечего. Только ждать.
Не будешь же права качать.
Не будешь же со своим уставом в чужой монастырь лезть.
Не будешь же головой об стены биться.
Не будешь же орать во всё горло и хаять во всю глотку, что эти чёртовы доктора обнаглели совсем и вовсе! Что, мол, хотят они, то и делают. На пациентов, дескать, им наплевать с горы высокой или с колокольни церковной.
Такая вот зараза приключилась в недрах этой районной поликлиники.
Время, тем не менее, всё шло, шло и шло.
Часы всё тикали, тикали и тикали.
Минута за минутой. Секунда за секундой. Миг за мигом.
Что делать? Что предпринять? Как выправить сие неприглядное положение?
А делать нечего. Сиди, чел, жди и не рыпайся.
Лучше думай о чём-либо своём сокровенном, прошлое вспоминай, о будущем мечтай, о кой-какой маленькой… ничтожной… но всё же положительной перспективе.
Сиди, планы для себя строй и замки воздушные в голове так или эдак сооружай.
Тут мысль у Василия Никаноровича мелькнула. Ему она очень понравилась.
Хорошо бы поговорить с кем-нибудь. Побеседовать. Пофилософствовать. Своими мнениями обменяться. К общему знаменателю, так сказать, прийти. К консенсусу…
Не сидеть же безмолвно и без дела… как дурак последний…
А с кем поговорить? Не с кем! Не будешь же лезть в душу каждому.
Да и не нужно это делать. А то привяжется кто-нибудь… как баба та… лихая. Не лихая, а сумасшедшая! Чертовка! Гадина! Плутовка! Мамаша хренова…
«Всё. Ну их всех к монаху! Сам с собой лучше беседовать буду!»
Такое решение принял обиженный судьбой и обстоятельствами больной человек.
Кулькова тут же разволокло на размышления жизненные. А их у него полно было.
О хорошем. О заветном. О душевном. О праздничном.
Ох, как долго они не наступали. Эти дни хорошие. Эти праздники. Эти торжества. Как долго они не приходили. Забыл Василий уже про них…
«Стоп! Минуточку… Не совсем так. Было. Да. Было кое-что радостное. Успех был. Удача. Везение. Праздником, конечно, трудно это назвать. Но всё же. Приятно! Тэк-с. Что было-то? Забыл уже. Запамятовал. Как на грех всё хорошее из головы моей родненькой вдруг повыскакивало. Что же было-то? Вспоминай, Василёк! Прошу тебя. Напряги свои извилины. Ну, давай! Давай, малыш! Вытаскивай наверх всё замечательное, что с тобой в последнее время происходило хорошее. О! Вот оно! Вспомнилось! На приём к врачу я попал. По блату! Тётя Глаша с Петровной помогли. Ещё что было? В кино сходил. Фильм хороший посмотрел. Так что… два эпизода приятных. А Бог троицу любит. Стало быть,