Все началось с исторически значимого небывалого потопа – наводнения в Вермонте, случившегося 3 ноября 1927 года. Тогда, как и сейчас, я преподавал литературу в Мискатоникском университете в Аркхеме, штат Массачусетс, и изучал древние поверья Новой Англии. Вскоре после наводнения среди сонма публикаций в прессе о разрушениях, бытовых тяготах населения и организации помощи пострадавшим появились и странные сообщения о существах, обнаруженных в речных запрудах; тогда многие мои знакомые пустились с азартом обсуждать эти новости и попросили меня пролить свет на сей предмет. Мне было лестно сознавать, что они столь серьезно относятся к моим штудиям местного фольклора, и я постарался разоблачить те дикие россказни, которые, как мне представлялось, выросли на почве невежественных деревенских суеверий. Меня немало забавляло, как иные весьма образованные люди с полной серьезностью настаивали на том, будто циркулировавшие слухи основывались на фактах – хотя и искаженных, неверно истолкованных.
Источником небылиц, привлекших мое внимание, были главным образом газетные публикации; впрочем, одну историю, или скорее сплетню, мой приятель узнал из письма матери, жившей в Хардвике, штат Вермонт. В ее пересказе описывалось примерно все то же самое, что фигурировало в прочих слухах, но там речь шла о трех не связанных между собой находках: одна была обнаружена в Винуски-ривер близ Монпелье, другая – в Вест-ривер в округе Уиндем за Ньюфаном, а третья – в реке Пассампсик округа Каледония, выше Линдонвилля. Разумеется, разные источники упоминали о множестве находок, но по всему выходило, что они толкуют именно об этих трех. В каждом случае местные сообщали, что бурные воды, низвергнувшиеся с пустынных холмов, принесли некие диковинные жуткие объекты, причем молва связывала их с полузабытым циклом древних тайных преданий, о которых ныне помнили лишь одни старики.
Людям чудилось, будто они видели фрагменты органических существ, не похожих ни на какие доселе известные. Естественно, в те трагические дни разлившиеся реки выбрасывали на берег тела погибших при наводнении; но очевидцы, описывавшие странные фрагменты, уверяли, что это не были человеческие останки, хотя и походили на них размерами и общими очертаниями. Вместе с тем утверждалось, что эти фрагменты явно не принадлежали ни одному из животных, что водятся в Вермонте. Тела этих существ были розоватого цвета, длиной около пяти футов; по виду напоминали ракообразных и имели множество пар то ли спинных плавников, то ли перепончатых крыльев и несколько пар членистых конечностей, а иные напоминали спиралевидный эллипсоид, покрытый множеством крохотных щупальцев там, где у обычных ракообразных находится голова. Казалось удивительным, сколь точно совпадали описания из разных источников. Впрочем, чему здесь удивляться? Ведь старинные легенды этого горного края изобиловали живописными подробностями, которые исподволь питали возбужденное воображение так называемых очевидцев и расцвечивали их россказни. Мой же вывод заключался в том, что очевидцы, наивные и простодушные обитатели провинциальной глуши, замечали в потоках воды изуродованные и вздутые трупы людей и домашних животных, но под влиянием полузабытых местных легенд приписывали обычным жертвам наводнения самые фантастические свойства.
Предания старины, туманные, невнятные и большей частью давно забытые нынешним поколением, были весьма необычны и явно отражали влияние еще более древних индейских сказаний. Все это мне было прекрасно известно (хотя никогда до той поры я не бывал в Вермонте) по редчайшей монографии Эли Давенпорта, где описаны устные народные предания, собранные до 1839 года среди долгожителей штата. Эти предания к тому же совпадали с рассказами, которые я лично слышал от стариков в горных селениях Нью-Гемпшира: поговаривали о неведомой расе ужасных существ, обитавших в самых отдаленных горных районах – в глухих чащах на вершинах высоких пиков и в уединенных долинах, где протекают ручьи, бьющие из неведомых ключей. Этих существ нечасто удавалось увидеть воочию, и свидетельства об их существовании передавались теми, кто некогда отважился забраться на самые дальние склоны гор или спуститься в глубокие горные ущелья, которых избегали даже волки.
На илистых берегах тамошних ручьев и на иссохших клочках земли они находили диковинные отпечатки лап и клешней, а также выложенные из камней таинственные круги с вытоптанной по периметру травой, которые явно не были созданы природой. А на склонах гор обнаруживались диковинные пещеры неведомой глубины, заваленные – отнюдь не случайно! – гигантскими