Ларри Даррелл в «Острие бритвы» Моэма обмолвился об одном из периодов жизни: «Бог от меня в то время находился на толщину газетного листа». Что это значит? Понятно. Очень близко. Толщина газетного листа – доли миллиметра. Бог как бы просвечивался сквозь газету. Тут, наверное, есть какие-то неточности перевода с английского. Но в целом, образ многосмысловой. Во-первых, существуют такие мифологические существа в человеческом обличии под названием «плоскатики». Чтобы перебраться с одной стороны газетного листа на другой им необходимо проползти великое расстояние по всему первому листу, а потом и по второму. Их мысль плоская. Они не знают третьего измерения – толщины. Если бы знали, то без труда пробили бы дырочку навстречу Богу. И была бы счастливая Встреча и пошли бы с Господом вечерять. Плоскатики – это все мы, идущие навстречу Богу не по короткому измерению, которое сокрыто от нас недостатком духовного зрения, а ползем по поверхности бумаги, сначала по одной стороне – молодость, сила, тщеславие, потом по второй – старость, болезни, невольное смирение. В конце концов, приползаем все к одному Богу. Но есть святые, у которых открыто духовное зрение. Они знают короткий путь к Богу.
Но в этой литературной аналогии с газетным листом, мне кажется, есть еще один смысл. Газета. Во времена Сомерсета Моэма газета была единственным источником информации. И люди читающие волей-неволей растекались мыслью по броским заголовкам новостей, а потом и ползали этой же плоской мыслью по текстам, переворачивая газету с первой полосы на вторую и так далее. Залипая на каждом новом тексте. И в этом смысле мы тоже плоскатики. Вместо того, чтобы заниматься главным – Богомыслием, ползаем по глобусу информационного шума, который так устроен, что схватив однажды, уже не отпускает. Не знаю, как у вас, но у меня иногда возникают «фантомные радости» от тех редких периодов жизни, когда я не ползал по глобусу как плоскатик, а жил полнокровно и радостно, отбросив все лишнее. Например, испытал я на днях «фантомную радость» от того, что закрыл все свои социальные сети – ВК, ОК, ММ и т. д. Дзен оставляю. Дзен – случай особенный. Да и нужно хотя бы одно социальное окно оставлять. Скоро по утрам начну ходить под свою любимую «Арку Тишины» – пустырь за домом. Надышусь, поведаю. Выложу фото. Пока не свобода. Освобождение из степеней несвободы. Свобода впереди.
«Молчание – лучше и удивительнее всех повествований».
Преподобный Варсонофий Великий.
О каком молчании писал святой? Только ли о молчании языком?
Воронежская старица советовала духовной дочери «камушек за щеку положить» и молчать. А если кто из окружения домогаться с расспросами станет, ткнуть пальцем в «распухшую» щеку и притвориться болящей флюсом. «А это не будет ложью, матушка?» – Спрашивали у нее. «Нет, не будет», – отвечала она. – «Потому что делается это во имя спасения души».
Но всегда ли спасительно молчание? Смотря, какое.
Преподобный Варсонофий был великим подвижником, он писал о молчании самой мыслью, не то, что языком. А молчание мыслью – это древняя исихастская традиция Афона.
Если молчание языком является следствием молчания мыслью, такая Тишина достойна уважения.
Любой психолог скажет, что молчание связано с накоплением энергии. Вряд ли кто-то из ученых сегодня оспорит: мысль и слово несут энергию. Индийские йоги считали, что прежде чем пускаться на поиски смыслов, необходимо научиться молчать.
Закон сохранения энергии: если разбрызгивать мысли и слова, они потеряют присущую силу. Может быть, поэтому еще православные святые советуют меньше пустословить. Грех – это ранки, которые мы сами себе наносим. Болтливость без ума – это даже не ранка, а большая рана. Не зря в перечне грехов на исповедях встречается чаще остальных грехов.
Но и молчание молчанию рознь.
Если молчание происходит от мысли очистить душу от «благоприобретенной» мути, слава Богу. Это значит, что слова, сказанные позже этим человеком, будут нести положительный заряд. А если молчание сопровождается внутренним диссонансом, раздражением, вынашиванием мести или злобы, бойтесь такого молчуна. От него можно ожидать всего, только не слов с положительным зарядом.
Лично я считаю, что сегодня в основном время слов, а потому крайне важно, с какой внутренней энергией слова произносятся. В мире проклятий, массовых спамов, отрицания правильных ценностей, важны слова миротворческие, спокойные, заряженные добром. Выше ответственность говорящего? И сегодня и во все времена. Словами оправдаемся и от слов осудимся. В настоящем и в вечности.
Не помню, кто сказал, но примечательно: «Произносить публично нужно лишь те слова, за которые ты готов понести ответ в вечности».
Говорите, друзья, пишите. Молчите. Но с хорошей энергией, исходящей из желания очистить душу. Очистись сам, и тысячи вокруг очистятся.
Обманутые.
У «анонимного православного» (так его называл английский епископ) Клайва Льюиса есть книга писем