– Да, друг мой! – воскликнул юноша. – У каждого свое горе! Если бы ваша невеста, как моя, была превращена в золотую рыбку…
То, что я рассказываю теперь, может показаться читателю непонятным и потому я должен начать свой рассказ издалека.
Когда-то в Нормандии на берегу моря стояла бедная хижина, крытая соломой. Хижина принадлежала рыбаку, который жил в ней с женой и сыном. Обстановка у них была бедная, спали они на постелях из папоротника, который набирали на опушке леса.
Рыбак, дядя Лоран, хорошо знал свое ремесло: никто лучше него не плел и не починял сетей, никто лучше его не умел предсказывать при заходе солнца, какая будет завтра погода. К несчастью, он уже был не молод, а тяжелая работа и постоянная нужда подточили его здоровье. Зато сын его, Андрей, был смелый и сильный юноша и имел чудное сердце; он был единственной надеждой и поддержкой своих родителей в их старости.
Однажды Андрей отправился к морю искать около скал омаров. Он возвратился домой, неся на руках маленькую девочку, которую он нашел крепко спящею у самого моря на морской траве. Девочка была так мала, что еще не умела говорить. Марта, мать Андрея, долго старалась найти родителей покинутого ребенка; она объявляла по окрестным селениям о найденной девочке, но никто не являлся за ней. Тогда Марта сказала: «Значит, Бог послал ее мне», и с этих пор маленькая девочка стала членом семьи рыбака. Ей дали нежное и красивое имя «Мария», и она росла среди них, называя Андрея своим братом, а дядю Лорана и его жену – отцом и матерью. Проходили дни и годы. Обитатели хижины с соломенной крышей всё также были бедны. Нередко случалось, что даже насущный хлеб они с трудом могли заработать, но все любили друг друга и жили согласно. Андрей помогал отцу и обещал со временем стать хорошим рыбаком. Все были счастливы.
Раз, после замечательно неудачной ловли, когда Андрей с отцом возвращались к берегу, не поймав ни одной рыбы, они заметили на волнах какую-то странную чайку, похожую на голубя, которая при приближении их стала делать напрасные усилия подняться и улететь. Рыбаки направили свою лодку на чайку и поймали ее. Чайка, должно быть, была ранена каким-нибудь охотником. – Вот, как видно, сам Бог посылает нам ужин, – сказал дядя Лоран и посадил пойманную птицу в корзинку.
Когда они пристали к берегу, рыбак отправился домой, поручив сыну вытащить лодку на отмель и принести в хижину так кстати попавшуюся чайку. Марта была очень недовольна, когда узнала, что они не поймали ни одной рыбы.
– Но зато мы нашли чайку, можно ее приготовить на ужин, – сказал ей муж.
– Что хорошего в чайке? – заметила Марта, – у неё очень жесткое мясо!
– Ничего, ты развари ее хорошенько с луком и прибавь немного масла, – у нас будет отличный суп.
– Суп, ты говоришь? Я думаю сделать не суп, а рагу, и если мне не будут мешать готовить, как я хочу, я состряпаю недурной обед.
– Сделай лучше суп!
Марта настаивала на рагу, Лоран на супе, и кончилось тем, что они поссорились. Оба они, однако же, сходились на том, что надо сперва ощипать птицу и потому послали Марию взять чайку у Андрея. Андрей стоял на берегу моря в глубокой задумчивости.
– Андрей, – сказала девочка, – дай мне чайку, я отнесу ее домой.
– Чайку? – воскликнул Андрей, – да она улетела!
– Ах, Боже мой, как тебя будут бранить! Мама уже очистила лук для неё!
– Да ты не знаешь, что со мной случилось? – ответил ей Андрей.
– Что такое? Расскажи!
– Вот что: я шел домой и держал в руках бедную птицу, которая вся дрожала. Я смотрел на её белую шейку, на её нежно-серые крылышки, маленькие красные лапки и черные глазки, которые так блестели. Мне стало ужасно жаль, когда я подумал, что ее должны ощипать и съесть. «Бедная птичка, – сказал я, – если бы ты не была ранена, я отпустил бы тебя». Тут я раскрыл руки, чайка встрепенулась, взмахнула крыльями и… Она, должно быть, была только оглушена, так как быстро полетела и исчезла в облаках.
– Ты хорошо сделал, – сказала Мария, – но только как теперь быть, чтобы мама тебя не бранила, а папа не прибил бы?
– Погоди, послушай, что дальше было. Как только я пошел домой, надо мной вдруг раздался совсем тихий голос, который звал меня: «Андрей, Андрей!» Я посмотрел кругом, – никого не было. Я подумал, что мне почудилось,