В новую детскую книгу вошли три рассказа: «Рыжий», «Рыжий на рыбалке» и «Рыжий и колючая семейка». Главный герой рассказов – рыжий кот сибирского происхождения. Рыжий спасает деда Филиппа, когда тот оказывается в трагической ситуации, на краю смерти. Благодаря умному, находчивому коту печальная история заканчивается благополучно. С большим юмором идёт повествование и в рассказе «Рыжий на рыбалке». А в рассказе «Рыжий и колючая семейка» неугомонный кот спасает ежиху и трёх её малышей от неминуемой гибели. Участниками трёх историй являются не только кот по кличке Рыжий, но ещё и такие персонажи, как: дед Филипп, его внучка Марьяна и соседка баба Настасья.
Книга обязательно разбудит воображение любознательного читателя, позволит ему соприкоснуться с невероятной красотой природы, ярко и красочно описанной писателем. Безусловно, она найдёт своего читателя и займёт достойное место в любой библиотеке. С большим интересом книгу прочитают не только юные читатели, кому она адресована, но и взрослые.
Автору желаю творческих успехов, а юным читателям новых встреч с героями рассказов нашей землячки, замечательного кубанского писателя Светланы Донченко.
Нина Алексеевна Коновалова – профессор, заслуженный работник культуры Кубани, кандидат педагогических наук
Посвящаю своим внукам
Юрочке, Лёвушке и Герочке
РЫЖИЙ
Ветер посвистывал. «Фьюу-фьюу-фьюу» – раздавалось в каминной трубе. Дед Филипп проковылял к большому окну просторного зала, приподнял тюлевую занавеску и поглядел наружу. Каминная труба не часто пела, но, если начинала «фьюжить», дед наперёд знал – жди непогоду.
– Похоже вьюга разыграется к вечеру. Слышь, Рыжий? – обратился он к своему пушистому коту сибирской породы, выкрашенному природой в яркий рыжий цвет.
В ответ никто не отозвался. Рыжий не подбежал к деду Филиппу, не заурчал, не потёрся выгнутой спинкой о дедовы серые угги, которые прошлым летом привезли своему «дедуське» в подарок любимые внуки: девятилетняя Марьянка со своим старшим братом Геннадием – курсантом военного училища. Последние годы у старика зимой ныли голеностопные суставы и тёплые, уютные сапожки из натуральной овчины, снимали тупые, тянущие боли.
– Рыжий, а Рыжий? Ты куда запропастился? – громко прокричал дед. – Иди сюда. Говорю, вьюга будет. Уснул, что ли?
Дед протопал в соседнюю комнату, окинул её внимательным взглядом. Обычно Рыжий всегда находился рядом с хозяином, и только спать уходил сюда – в спальню деда и, стало быть, его тоже, не изменяя свой привычке никогда. Излюбленное спальное место кота – старое кожаное кресло, укрытое ковровым покрывалом, было пустым.
– Что ещё за новости? – забеспокоился старик. – Рыжий, не дури! Выходи уже. Какие могут быть прятки? Мне не до них ныне. Иди, мой хороший, ко мне! Кис-кис! Я тебе молочка плесну. Слышь? Бабка Настасья утром принесла.
Слова: «молочко» и «бабка Настасья» – были для Рыжего магическими: едва заслышав их, он нёсся, как ужаленный. Но не в этот раз.
Взволнованный не на шутку, дед Филипп вышел в сенцы. Рыжего нигде не было. Кряхтя, старик отодвинул засов, приоткрыв дверь, громко позвал:
– Рыжий! Рыжий! Рыжий!
В узкую щель ворвался ветер и так рванул из рук деда дверь, что удержать её не получилось. Металлическая дверная ручка с грохотом ударилась о стену дома, а дверное полотно начисто очистило порожек от снежного покрова толщиной уже сантиметров тридцать–сорок.
– Эка метёт! – проворчал дед. – И этого чертяку ещё где-то носит. И, главное, как выскользнул и когда? Поди-ка, припомни. Вроде бы, весь день рядышком сидел. – Продолжая брюзжать, старик, прикрывая ладонью от густо падающих снежинок глаза, вгляделся в темнеющую не по минутам, а по секундам даль, ещё раз громко позвал:
– Рыжий! Кис-кис-кис! Домой!
Пытаясь закрыть дверь, дед, как был в одном свитере и домашних уггах, так и выскочил на порог, изо всех сил потянул за ручку, но ветер был сильнее. «Придётся с обратной стороны навалиться всем телом». – подумал Филипп и шагнул в наметённый сугроб. Толкая тяжёлую дверь, стараясь сломить сопротивление ветра, он услышал какой-то странный, непонятный звук: то ли скрип двери, то ли завывание вьюги, то ли мяуканье кота.
– Рыжий! – обрадовался старик, но его любимец так и не появился. Почти вытолкнув дверь на середину, дед Филипп ослабил хватку и прислушался. Вот тут-то ветер и подловил его, одним диким рывком сбил старика с ног, отшвырнув прямо на большую бочку. Дед днём так и не сумел самостоятельно откатить эту груду металла в сараюшку и с трудом перевернув вверх дном, просто прислонил к стенке. Удар о металлический край пришёлся чуть выше виска, и был такой силы, что старик потерял сознание.
Рыжий был заперт в сарае, и уже более двух часов пытался вырваться из своего заточения. Щелей, через которые он смог бы выбраться наружу не было, а дверь никак не открывалась.