– Странная ты, —пожал плечами Игорь, крепко держась руками за руль. —Ты же сама его выбрала.
– А что ещё оставалось делать? Не в нашем же городке искать, где тебя каждая собака знает. Мы же не хотим огласки что не можем иметь детей. Вот и пришлось… —и достав очередную сигарету, совсем ещё молоденькая девушка нервно затянулась, выпуская из своих пухлых, заметно подкачанных губ забавные колечки. —Тем более что или сейчас, или никогда. Это нас в Сальске каждая собака знает, а в Москве никто. Вот и приедем в Москву полноценной семьёй. Ты, я и наша доченька.
– Может всё-таки мальчика присмотрим? —робко спросил сидевший за рулём парень, выглядевший определённо старше своих 35 лет.
– Я сказала девочку, значит девочку! И годика чтобы три было. Самый раз. Никаких тебе пелёнок и прочего.
– Может давай тогда сразу девочку лет 15 возьмём? А лучше 17…Чтобы сразу замуж.
– Ишь мне, Галкин нашёлся! —злобно сплюнула София, явно теряя терпение. —И вообще, скажи мне спасибо что помогла пристроить тебя в нефтяную компанию. А то сидел бы до сих пор в своём техникуме и химию преподавал. А так раз, каких-то три года и в Москве считай. Приедем как культурные люди. Да, и я уже присмотрела парочку крутых клубов…
– А дочь?
– А что дочь? Ей же пелёнки менять не надо. Няню в крайнем случае наймём. Сейчас это в тренде. Тебе сколько там обещали?
– Нам хватит, —уверенно произнёс Игорь, то и дело поглядывая на навигатор. —Два километра осталось. Считай приехали. И выбрось наконец сигарету! Весь салон провоняла.
Глава 2
– Дети, слушаем меня внимательно! Внимательно, я сказала! —и построив своих подопечных строго по росту, Галина Петровна Ивашова, директор Кернавского детского дома принялась важно прохаживаться вдоль недлинного ряда разновозрастных воспитанников.
– Кузина, чего в носу ковыряешься? —сделала она своё первое замечание. —Распугаешь потенциальных родителей.
– А она их ест! —раздался вдруг из противоположного конца ряда мальчишечий голос.
– Кого? —не поняла Галина Петровна, взмахивая своей роскошной шевелюрой.
– Козлов, —добавил всё тот же голос, после чего спортивный зал тут же содрогнулся от дикого детского хохота. Девушка, мигом покраснев, тут же бросилась на выход под неугомонное улюлюканье образовавшейся толпы.
– Кузина, ты куда? —запоздало бросила директор. —Дети, тихо! —начала орать она, стараясь добиться хоть какого-то подобия тишины. —Вот, уже получше, —добавила дама. —Значит так, вспоминаем как вести себя при гостях. Петров, это тебя тоже касается. А то будет как в прошлый раз, когда к нам в гости из самой Германии приезжали.
– Чего сразу Петров? —принялся возмущаться самый маленький и самый худой по росту мальчик. —Будто других фамилий нет.
– Силантьева, —обратилась Галина Петровна к стоявшей в начале ряда полной девочке в очках. —Сбегай, посмотри где там Кузина и приведи её. Да, а где Запольская? Вечно её нигде нет.
– У бабы Тани, —ответила та, пожав плечами от непонимания того, как можно этого не знать. —Будто не знаете. Где же ещё ей быть?
Глава 3
– Иди ко мне, моя деточка! —и нянечка, Татьяна Аркадьевна, которую все дети звали не иначе как «баба Таня», принялась нежно напяливать на заметно продрогшую девчушку бедно-розовую кофточку. —Ну как, теплее стало?
– Да, —пробормотала малышка, после чего схватила лежавшую на скамейке большую однорукую куклу и крепко прижала её к себе. —А где мой слонёнок? Где мой Плюша? —и она вдруг принялась громко плакать.
– Да вот же он! Инночка, ты чего? Деточка ты моя, —и прижав к себе ребёнка, нянечка тяжело вздохнула. —Может хоть сегодня кому-нибудь повезёт и его выберут. Вон, директриса в спортзале уже с добрый час к смотринам готовится.
– А ты меня выбери, —произнесла вдруг девчушка.
– Тебя? —и баба Таня даже присела от неожиданности. —Да кто мне тебя отдаст то? Вон, молодым и то не всем дают, а мне уж восьмой десяток пошёл. Ты лучше давай, беги в спортзал, а то Галина Петровна будет потом мне выговаривать. И оставь игрушки, я за ними присмотрю.
– Точно? —серьёзно спросила Инночка.
– Обещаю, —важно ответила баба Таня, едва сдерживаясь от того чтобы не заплакать.
Девчушка, привстав на цыпочки, нежно чмокнула нянечку в щёчку, после чего лихо выскочила в длиннющий коридор детского дома. Смахнув со своей морщинистой щеки первую слезу, баба Таня так и осталась сидеть на детской скамеечке, нежно прижимая к себе игрушки ребёнка, которые бережно хранили её запах. Запах чего-то родного и близкого. Это же сколько детей за четверть века прошло через её руки, но таких чувств как к Инночке, она не испытывала никогда. Совсем никогда.
Глава 4
Едва