– Всё равно, не стесняйтесь – говорите.
– Имя я для себя хочу. Только не мышачье, типа Пик или какая‐нибудь Серушка, а настоящее – человеческое.
– Быть может, мне назвать тебя Ларисой? – с участием отнёсся к моей просьбе невидимый Автор.
– Нет! Это имя знаменитой на весь мир крысы. Не гоже мне, престарелой мыши, воровать у неё – обидится ещё.
– Тогда… Джерри!
– Не-ет! – решительно отвергла я и это предложение. – Во-первых, такой персонаж тоже существует, а во‐вторых, вот вы – кто?
– Человек, – непонимающе ответил голос.
– А на кого делятся люди? – спросила я прямо.
– На кого… – он задумался. – А! В смысле – на мужчин и женщин?
– Именно! И спешу вам сказать, что у нас, мышей, тоже есть разница полов. Также сообщаю: героиня вашего рассказа – мышь, особа женского пола в почтенном возрасте. А Джерри – это, скорее, мужское имя.
Подумав с минуту и не став спорить со мной, Автор предложил мне (о боже, тем самым он прочитал мои мысли!) самой выбрать себе имя.
Я не стала колебаться. С детства мечтая, чтобы хоть кто‐нибудь, хоть когда‐нибудь, хоть раз, разочек в жизни назвал меня так, я, однако, полагала, что это – глупая, дурацкая, несбыточная бредня. Но сейчас, на старости лет, если она может осуществиться… Нельзя упускать такой шанс!
Привстав на задние лапки, чтобы казаться выше своего малого роста, я с трепетом произнесла:
– Я хочу, чтобы в вашей книге меня звали Анжелика!
– Интересное имя, – удивился писатель. – Да какое красивое!
– Может, для ничтожной мышки оно слишком громкое, но пожалуйста! Я грезила этим именем с самого рождения!
– Хорошо, – просто сказал голос. – Я так полагаю, родственные и схожие имена, типа Ангелина или Анжела, неприемлемы для вас?
Я кивнула, забыв, что Автор не может видеть меня. Но он почувствовал это и произнёс фразу, которую я мечтала услышать всю жизнь:
– Ну что же, мышь Анжелика, расскажете ли вы мне свою историю?
– Конечно!
Господи, как же я была счастлива в этот миг!
Глава 2
Я появилась на свет в просторном амбаре, и первые дни моей жизни (напомню, что мышиный век намного короче человеческого) прошли вполне беззаботно. Еды было вдоволь, места тоже, и мы жили будто на дорогом курорте где‐нибудь на Лазурном Берегу или Мальдивских островах. Я, правда, ничего не знаю об этих берегах, а тем более островах, но люди описывают эти места, словно там находится земной рай.
Единственное, что омрачило моё детство, так это скорая кончина моей матери. Но я горевала недолго (мы переживаем такие события куда легче, чем вы).
А потом об этом амбаре узнали или вспомнили люди