– Э-э-э… Соль есть? – едва вспомнила, зачем пришла, Тамара, – а так же мясо, крупа, и немного картошки? Есть хочется, а продукты ещё вчера из холодоса подмели. Кстати, ромашки не выбрасывай. Чай тоже закончился. Будем пить ромашковый отвар, успокаивать желудок и нервы.
Лика, бездумно глядя в стенку, на плакат с сценкой из дорамы, мяла в ладошке нежные стебли, не обращая внимания на стекающий по пальцам зелёный сок. Белое облако оторванных лепестков сорвалось на пол.
– Будешь резюме писать, не забудь уточнить, что ты специалист по засвинячиванию помещения, – посоветовала Тамара, —так что там у тебя с едой? Ужин не будешь готовить? Я бы пришла, овощи подрезала. Так чем помочь, я тебя спрашиваю?! Что за цветочный перфоманс на ночь глядя устроила?! Ты зачем зимний сад ограбила?!
Девушка, прекратив терзать цветы, всхлипнула, и показала мятым стеблем на кучки ромашек.
– Так они всё равно уже почти завяли. В зимний сад другие лучше посадим. Клумбу давно пора было почистить и посадить что-нибудь другое. А я для гадания взяла. Вон та, ромашка поменьше, говорит, что можно успокоиться и жить дальше.
– Ого. Кажется, не по адресу я за едой заглянула… С голодухи уже со цветами разговариваешь? Большая кучка, часом, тебе ни о чём не проболталась?
– Да, – зарыдала в голос Лика, – хана мне, и скоро меня выгонят из общаги. И из института. Куда идти?!
– Ромашки, по ходу, токсичные… Проветрить бы комнату. Иначе сейчас тоже с ними посоветуюсь. Может, поделятся рецептом, как сварить башмаки. Они, кстати, кожаные, натуральные. Вкусные, небось… Лика, да что здесь творится?!
Тамара, накинув халат на безвольно поникшую Лику, поволокла её на общую кухню, которую девушки делили с ещё тремя студентками.
Общежитие было старым, но с относительно приличным ремонтом. Однако девушек, которые привыкли, что еда у родителей сама появляется в холодильнике, утешить свежеокрашенные стены никак не могли. И накормить. Впрочем, Лику этот момент не напрягал. Так как холодильник у её родителей был пуст почти всегда. Смогла найти картошку и отварить её в кожуре? В пять лет? Умница, доча…
– Какая сволочь клумбу в зимнем саду ободрала?!
Вопль консьержки заставил Тамару вернуться в комнату. И спешно запихать разодранные цветы под кровать. Даже Лика немного оживилась, принимая посильное участие в быстрой уборке. Всхлипывала она в скатерть, стащенную с кухонного стола.
Ткань была несвежая, так что, пятна от расплывшегося макияжа скатёрку не слишком испортили.
– Фу, Лика, там же бульоном прямо посередине залито… Хотя, это мысль. Высосать немного еды из скатерти.
– Да ты можешь думать о чём-то, кроме еды?! – выкрикнула Лика, откидывая скатерть в сторону, —что же делать… Ай, правда бульон. Ну всё. Теперь меня тошнит.
И не обманула ведь. Правда понеслась в общий туалет, откуда появилась не скоро.
Тамара решила оставить варку ботинок на совсем уж голодный день, отрыла в холодильнике перемороженные пельмени, спрятанные за глыбой льда. И частично вмёрзшие в стенку.
– Срок годности, конечно, фиг узнаешь. Ну и ладно, – пробормотала она, закидывая будущий ужин в кипящую воду, – вот зараза, соли-то всё равно нет. А есть… О. Соевый соус. Пойдёт. Солёненький. Лика, закругляйся там, еда есть. На сегодня. Правда, чур, через час я побегу в сортир первая, после такого шикарного ужина. С тем же вопросом, что и у тебя.
– В смысле, ты тоже, похоже, беременная? – всхлипнула Лика, заходя на кухню и вытирая чистым полотенцем умытое лицо.
Тамара выронила пельмень, который проверяла на готовность, обратно в кастрюлю.
– То есть, как, беременная? – недоверчиво спросила она, ощупывая взглядом плоский живот подруги, – совсем?
– Не знаю пока, – ответила Лика, присаживаясь за стол без скатерти, и угрюмо пялясь на пятно непонятного происхождения. Вроде, кетчуп засох…
Тамара, припомнив ромашки, затолканные под кровать, недоверчиво осмотрела подругу.
– Вроде не дурочка… Хотя, если ты реально гадала на ромашках, беременна или нет, то не удивлюсь, если залетела. И этот человек ещё мечтает стать медиком… Бедные твои пациентки. Эй, дитя порока. Колись, где с кем, и как?! И почему я вечно узнаю все новости последней? Имей в виду, если отец твоего ребёнка вытащит тебя из общаги, то я еду с тобой к нему. Будем жить счастливой шведской семьёй. Ешь.
Она заботливо вывалила штук пять почти готовых пельменей на тарелку перед подругой. И положила салфетку, нащупанную в кухонном ящичке.
Вчерашние школьницы, едва уехавшие из дома родителей, с трудом постигали искусство готовки. И все присланные на жизнь деньги проедались в кафешках буквально за неделю. Потом переходили на подработки, подножный корм и выклянченные продукты. Лике деньги не присылал никто, даже крохотных сумм. Родители, сами живущие на пороге нищеты в глухой деревне, надеялись на бесплатную общагу, выделенную дочери, и на то, что она протянет на крохотную