Поражённые стихийные капли стекали по плечам с волос. Ветер с силой подбрасывал утяжелённые водой пряди, а потом медленно возвращал их на плечи. Я уже не чувствовала холода. Моё тело согревало его пальто, накинутое на сгорбленную спину.
Сам он сидел рядом, растирая виски́ и дыша ещё чаще, чем я.
Нет никакой соломинки, за которую хватается утопающий. Мозг в стрессовой ситуации работает быстрее, охватывает все варианты спасения и принимает тот факт, что спасения нет. Как и Джек в «Титанике» принял, что ему нет места на двери рядом с Розой посреди холодных вод океана.
Когда я осознала, что не могу разжать руки и отпустить свою ношу, полностью смирилась с неизбежным и перестала бороться со своей стихией, тяжёлым камнем опускаясь ко дну. Я задержала дыхание и закрыла глаза. Я уже смирилась с тем, что проиграла…
Но в следующее мгновение почувствовала, как чьи-то руки обвили мою талию и резким движением вырвали тело, из которого вот-вот должна была выйти моя душа, из воды.
Я не успела понять, что произошло.
– Господи, ты просто сумасшедшая! – прошептал мой спаситель. Ветер стих после его слов и оставил мои волосы в покое.
– А он тут совсем ни при чём… – промямлила я, ощущая, как дрожащие от холода губы расплываются в улыбке.
– Ну совсем несмешно!
Его дыхание всё ещё было неровным и частым. Но место злости и раздражения постепенно занимали страх и непонимание.
– Чем ты думала?!
– Зачем ты пришёл? – прохрипела я, проигнорировав его вопрос.
Грудная клетка всё ещё пылала. Как и горло. Я откашлялась.
Прошло несколько минут, прежде чем он ответил мне. Тишину между нами разбавлял шум воды и стук моего сердца. Его сердце, казалось, замерло.
– А разве ответ не очевиден?
Я отложила дневники в сторону и опустила на них глаза. Провела рукой по сухим страницам. Видимо, если бы я вошла с ними в огонь – в пепел бы превратились не они.
В голове отчётливо звучал знакомый голос: «Он твоё проклятье… Не ты его яблоко. Он твой искуситель. Он погубит тебя. Тебе не выбраться из этой ямы…»
Я подняла глаза и увидела у него за спиной ту, чей голос приглушённым эхом повторялся в моём подсознании.
– Очевиден, – ответила ему, но смотрела я не на него, – только тебе нужна не я…
Чужая невеста
Я слышала, что утро невесты – очень сентиментальный момент, часто девушки не могут контролировать слёзы, но плачут обычно от радости. Я же не проронила ни одной слезинки, когда надевала белое платье, которое было мне велико́. Оно волочилось по полу спереди и сзади, было чересчур длинным, а в его многослойных подъюбниках я то и дело путалась при каждом шаге. Я была недовольна тем, как оно сидело на мне, будто двуспальный пододеяльник на одеяле для односпальной кровати. Я была недовольна его цветом и фасоном, будто не сама выбирала его. Я была недовольна своей ролью в этом душном спектакле.
Взглянула в зеркало на незнакомую рыжеволосую девушку, не узнавая своего отражения. Бессонные ночи не удалось замаскировать даже толстыми слоями тонального крема и пудры – фиолетовые разводы под глазами всё равно были видны. Нанесённая несколько минут назад алая помада уже скаталась на потрескавшихся губах. Глаза блестели от невыплаканных слёз. Нервный комок то и дело подкатывал к горлу, но я отправляла его обратно. На дно.
Медленно спускаясь по лестнице, я цеплялась каблуками за подол платья, мысленно ругая себя за то, что совсем забыла согласовать длину накануне.
Я подошла к Яну, который ждал меня в прихожей, освещённой лишь пламенем трёх свечей в старом подсвечнике на комоде. Когда я спустилась, две крайние свечи потухли.
– Вау, – улыбнулся Ян, подставляя мне локоть, чтобы я ухватилась за него.
Я крепче сжала букет, набрав в лёгкие побольше воздуха, натянуто улыбнулась жениху, протягивая ему свободную руку. Букет выбирал жених. И эти розовые большеголовые пионы должны были порадовать невесту, но вместо этого напоминали, что цветы выглядят живее, чем она. Чем я. Я ощущала себя сгнившей внутри.
– Виктор уже оборвал телефон, – пожал плечами Ян, поглаживая мою ладонь на своём локте.
– Это была его затея, – тихо ответила я.
Ян посадил меня на переднее сидение белого кабриолета, сам занял водительское место, и мы поехали в церковь, где нас уже ждали его родители и Виктор с Лидией.
Виктор настоял на венчании. Я же хотела тихую роспись без помпезности и традиций, была против церкви и священника, но закатывать скандалы было не в моём характере. В моём характере – уступать, идти на поводу дорогих мне людей.
Поэтому я и была в этом платье,